О чём может говорить невыносимое поведение ребёнка

Сегодня в поликлинике сидели с сыном в очереди к дежурному врачу.

Перед нами человека четыре. Среди них мама с двумя детьми: тихая девочка лет восьми всё время кашляла, а мальчишке лет шести-семи никак не сиделось. Он пытался бегать, прыгать, придумывал какие-то игры. Мать постоянно делала ему замечания и пыталась усадить. Выглядела она уставшей или скорее — загруженной. Жаловалась, что второй раз приходится брать больничный — вот только мальчик выздоровел, девочка заболела. Чем дольше сидели в очереди, тем серьёзнее ставились все мамы (кому ж понравится столько времени в тесном коридоре провести!). А мальчик тот — Димка — становился всё активнее, на что его мама реагировала всё более раздражённо. Очередь ей сочувствовала и пыталась время от времени напомнить мальчику, что он уже большой и должен понимать, что так нельзя. Под конец мама крепко взяла его за руку и не отпускала. А он извивался, выкручивался и продолжал дурачиться. Не плакал, не капризничал, не обижался, не ругался. А просто с чудесным мальчишеским озорством призывно смотрел на маму. Так она и утащила его уже после приёма к выходу.

И знаете что? Мне стало жалко Димку. И Варю — его сестру. И маму их, конечно, жалко. Но она в этой ситуации — взрослая. И главный ход, конечно, был за ней.

Я не думаю, что Димкино поведение было связано с плохим воспитанием или с синдромом гиперактивности. Хотя именно так и можно было подумать вначале. Но я не зря упомянула про озорной призывный взгляд мальчика. Представьте: его мама разражалась, крепко держала его за руку, упрекала, грозилась ударить, резко дёргала — она явно не шутила. А он искренне улыбался ей, смотрел в глаза и будто звал. Куда звал? Он звал её играть, разделить его игру. Так мальчишка говорит своему другу: "Побежали?!", — и всё его тело уже устремляется вперёд, а в глазах радостный азарт.

Вы всё ещё не понимаете о чём я? В этом-то всё и дело. Мы часто не понимаем, что наши дети ведут себя так, когда хотят увидеть улыбку своих родителей. Ведь игра — это радость. Они пытаются всеми силами втянуть нас в игру, чтобы увидеть, наконец, что всё хорошо!

Мама напряжена, расстроена, переживает, нервничает из-за болезни детей, работы и других забот. А для ребёнка она — главный барометр. Мама — человек, от которого всё зависит пока в его жизни. Её улыбка, лёгкость, нежность — это знак, что всё хорошо. Её загруженность, напряжение, слёзы, очень серьёзное лицо — сигнал о том, что есть опасность. Чем дольше находится мама в таком состоянии — тем выше опасность. Чем глубже она в него погружается — тем выше опасность.

Но дети — чудные существа. Они так сильны в своём бессилии! Когда родителя плохо — они, к сожалению, принимают это на свой счёт. Но они же и искренне верят, что могут всё исправить!

Когда маме плохо — ребёнку хуже во сто крат. А вам бы как было, если бы вы увидели недоброе раздражённое лицо человека, от которого зависит ваша жизнь? Для ребёнка взрослые проблемы — это пока пустые слова, они могут стать привычными, но не могут пока до конца осознаваться, и уж тем более он не осознает, что это никак не связано с ним, что он не виноват. В понимании ребёнка исправить проблемы, это сделать так, чтобы мама выдохнула и начала улыбаться. А как это сделать? Предложить ей весёлую игру. И чем более мама грустна, тем более весёлую игру нужно предлагать. Она сопротивляется, раздражается, а он — добрый волшебник — он уверен, что всё должно получиться. Лишь на мгновение, опустив глаза, он вновь прогоняет свой страх и призывно, искренне улыбаясь, смотрит на маму.

— Мама, улыбнись! Стань легче, мягче! Дай мне знак, что всё хорошо!

Я очень надеюсь на то, что Димкина мама всё же улыбнулась своему маленькому Дон Кихоту. И всем стало легче. И прежде всего ей самой.