Психология диабета

В заболевании, наверное, самое неприятное — его непредсказуемость, внезапность. Вот это внутреннее чувство: "Почему это произошло именно со мной?", "Почему именно сейчас?". Ответ на эти вопросы можно дать в рамках телесно-ориентированного подхода, взяв за отправную точку тот факт, что любое биологическое движение в теле человека подчинено одной общей цели — приспособлению к среде обитания, а основное действие, которое можно осуществить в этой среде, это коммуникация (буквально "пропитанная" психосоматическим: восприятием стимулов и их интерпретацией, телесными реакциями и их значением, эмоциями и представлением об их адекватности, поступками и их ролевой принадлежностью и т.д.). Естественно предположить, что симптомы болезни — это результат экстремальных форм приспособления тела к какой-либо коммуникативной задаче. Понимание задачи позволяет не только разобраться в причине и проявлениях заболевания, но и приложить правильное усилие к его исцелению.

Проследим биологическую "логику" телесного ответа на примере диабета.

Сахарный диабет — одно из самых распространённых заболеваний. Среди всей эндокринной патологии диабет уверенно держит первенство и составляет более 60% всех случаев. Симптомы появляются не в один день, процесс течёт хронически, с нарастанием и усугублением эндокринно-обменных нарушений. Следуя логике приспособления, диабет так же, как и всё остальное, имеет психосоматическую составляющую, что открывает возможность влиять на протекание процесса через беседу и работу с телом.

Рассмотрим механику формирования отклонения от физиологической нормы, например, в терминах методологии биологического декодирования, как наиболее детальной в описании телесно-психологических процессов.

Психологически, повышенное содержание сахара в крови может быть спровоцировано страхом, связанным с атмосферой ожидаемого насилия или, скорее, принуждения. Речь идёт не про боль или физический ущерб, а про то, что придётся включить в события своей жизни, в формирование своей судьбы "ауру" чужой воли. Страх чего-то такого, что произойдёт против глубокого желания человека, и чему, естественно, захочется сопротивляться. Принудительная госпитализация, прерывание беременности под давлением, вынужденный переезд в результате чужого решения, необходимость длительно заниматься неприятным (не своим) делом, пребывать в чуждой среде или быть оторванным от своей, быть разделённым с домом… Реакция возникает и в ответ на диктат собственного тела (и психики), например, страх, что придётся сопротивляться собственному деструктивному побуждению: эмоциональному включению, которое воспринимается как нежелательное, самоубийству, алкоголизму, в целом — импульсивным поступкам. Ключевым моментом вышеописанных ситуаций является готовность к сопротивлению, которая обусловлена и поддерживается страхом. Сопротивление — это действие, а для действия телу нужен сахар — топливо, ожидающее в крови. Выработка инсулина, понижающего концентрацию этого топлива в крови, подавляется. Теперь сахара много.

Этот телесный конфликт является продолжительным и поддерживается тем, что сопротивление не синхронизировано с действием: действие не наступает, и топливо не сжигается, зато присутствует постоянная (как правило, бессознательная) готовность к нему. Другой вариант, когда человек действует, но его активность не устраняет угрозу, и готовность к ней, как и в первом случае, остаётся. Инсулин понижает количество сахара в крови, встраивая его в ткани, то есть создаёт структуру из избытка "готовности". Структура, в психологическом плане, это — "карта реальности" (представление о том, как устроен мир), место человека на ней, его роль, чувство смысла происходящего и эффективные навыки выхода из затруднительных ситуаций, план действий. Структура формирует адекватный ответ, которые делает человека адаптивным и автономным. То, что тело саботирует "структурирование", может говорить о "застревании", неготовности или нежелании обновления психологических "программ", которые позволяют решать задачу действием. Терапевтическое вмешательство, которое ведёт к разрешению психологического "застревания" и активному (и эффективному) действию, также разрешает конфликт и на уровне тела, запуская процесс восстановления.

Другой взгляд на механизм этого заболевания состоит в том, что тело в момент коммуникации переживает процесс в целом, без субъективных границ, это значит, что для тела не существует субъекта и объекта, есть только субъективно переживаемое, качество процесса. Беспокойство об обстоятельствах насилия в будущем естественным образом связано с таким свойством, как власть: кто-то должен настаивать на неприятном решении, формировать ситуацию, командовать, быть жёстким. У власти есть свойство антагонист — это податливость, мягкость, нежность. Телесно инсулин декодируется как отдающий приказ (структурирование), власть, а сахар — как мягкость. Логика потребности в мягкости регулирует этот баланс. Отсюда и рекомендации к терапевту — проверить, уравновешены ли в парах понятия: нежность \ власть и способность сдерживать себя \ переходить к действию (… и да, насколько это действие эффективно).

Кстати, специалисты по биологическому декодированию отмечают склонность к диабету у параноидных личностей. Что логично: параноидная стратегия поведения — это постоянная готовность к сопротивлению: "…любые ограничения свободы заставляют такого человека чувствовать себя пойманным в ловушку или увеличивают уязвимость. Так, параноидная личность склонна сопротивляться правилам и инструкциям, если они не соответствуют её планам. Чем сильнее другие люди, тем больше они расцениваются, как источник угрозы. Таким образом, параноидная личность чувствует иерархию власти, одновременно восхищаясь людьми, обладающими властью, и боясь их, надеясь найти влиятельного союзника, но опасаясь предательства или нападения. Такой человек обычно не желает "сдаваться" даже по незначительным вопросам, так как компромисс рассматривается, как признак слабости, а проявление слабости может провоцировать нападение. Но параноидная личность отказывается открыто нападать на обладающих властью людей и рисковать спровоцировать их на нападение. В результате возникает тайное или пассивное сопротивление…".

Описание параноидной структуры, по идее, должно давать общую (пусть и едва уловимую) "тональность", характер "диабетической" коммуникации: фундаментальное недоверие к миру и избегание уязвимости — касается ли это ограничения свободы и возможности бегства, несостоятельности в плане силы или "слабой" позиции (податливость, нежность) влюблённого человека.

Вот так выглядит нарушение баланса сахара в конфликте "страх + сопротивление" (поджелудочная, островки Лангерганса, клетки Бета). А есть ещё близкий по значению, но не по результату, конфликт "страх + отвращение" (поджелудочная, островки Лангерганса, клетки Альфа) — неприятие избыточного и навязываемого: питания, любви, ассоциативно подобных ситуаций. В этом случае так же страдает поджелудочная, но подавляется не инсулин, а глюкагон (гормон, повышающий уровень сахара). Человек не принимает "сладость", в результате чего возникает гипогликемия, недостаток сахара — тоже очень неприятная штука.

Как правило, профилактика сахарного диабета строится, исходя из профилактики атеросклероза и артериальной гипертензии, включающую борьбу с лишним весом, вредными привычками и пищевыми пристрастиями. Философия телесно-психологического единства позволяет взглянуть шире на биофизику жизненного процесса и предложить в качестве причины заболевания характер, личность, поведение человека. В этом случае болезнь становится лишь адаптивным инструментом, а решение пользоваться им или нет, может принять его владелец.