RSS
Мы в ВКонтактеСпрашивают меня, почему же у наших людей такая потребность в контроле и готовность жертвовать свободами ради безопасности. Даже высказывались идеи, что это генетическое. Ну, с такими идеями вам к г-ну Геббельсу, а я про психологию только.
Справедливости ради, надо сказать, что тенденция это мировая, а не только наша, люди стали боязливы и зависимы от комфорта, они не хотят риска и страданий, хотят гарантий и чтоб "всё хорошо", душевная мышца мужества всё больше детренируется, и помнится, что-то такое было у Уэллса насчёт элоев и чем оборачивается такая "райская жизнь". Кстати, многим всё же начинает это надоедать и, думаю, в том числе раздражением на "обложенный ватой" мир объясняется столь массовая поддержка на Западе наших "хулиганок" (группа Pussy Riot).
У нас, конечно, оно усугубляется до предела и историей, и экономикой, и политическим режимом и всем чем угодно. В обложенности ватой мы не жили ни дня, да и обычный уровень безопасности только снится (и этим во многом объясняется агрессия в адрес тех же "хулиганок"). Но историю с экономикой и режим быстро не изменишь, а мне бы хотелось немножко сказать о том, что зависит здесь от семьи.
Пара летних зарисовок, с курортов Болгарии
Девочка лет пяти, с бабушкой, выходят к гостиничному бассейну, где мы с дочкой уже плаваем. Бабушка садится на шезлонг, девочка надевает нарукавники и подходит к бассейну. Моя ныряет и чего-то там обследует на дне.
Малышка мне, показывая на мою дочь в глубине:
— Здесь нельзя нырять, здесь вода ядовитая, глотнёшь и умрёшь.
Я говорю:
— Да вряд ли прям ядовитая, но особо, конечно, не надо глотать. Ты не бойся, она не будет глотать.
Бабушка пожимает губы, но молчит. Моя вылезает из бассейна, чтобы прыгнуть с бортика.
Малышка, напряжённым голосом:
— Здесь нельзя прыгать, запрещено, придёт дядя и будет ругать и выгонит из отеля.
Моя сразу ко мне, она у меня законопослушная: запрещено? Да нет, никто нам такого не говорил, знаков нету, мы сто раз прыгали, довольно глубоко, ныряет она хорошо, я рядом — в чём проблема?
— Прыгай, говорю, всё нормально. Кто умеет, тем можно. А кто ещё пока не умеет, тем не надо, конечно.
Называется релакс в бассейне — постоянно приходится придумывать, что сказать, чтобы свести "два мира, два образа жизни" в сколь-нибудь приемлемую картинку. Свою совсем не хочется ограничивать, но и той девочке вроде разрыв шаблона неловко устраивать, ей же не с нами дальше жить, а с бабушкой. Бабушка елозит, пыхтит, но молчит.
Поплавали, вылезли, к дочке подбежали две знакомые местные собаки, "собаки-улыбаки", как она их прозвала за дружелюбие. Она их гладит, они счастливы, тут же нарисовалась малышка:
— Этих собак нельзя трогать, они кусаются. Сейчас укусят тебя до крови.
Я не успеваю вмешаться, дочка отвечает:
— Не укусят, я их всегда глажу, они добрые. И привитые, нам сказали. Хочешь, тоже погладь.
Оп! Бабушка с грохотом встаёт с шезлонга и уводит девочку в номер.
Ничего плохого она не хочет, конечно. Ей страшно не уследить, она перед родителями отвечает. Девочка маленькая, всему верит, почему не наврать? Зато спокойней. То, что ребёнок "отдыхает", будучи, в его представлении, постоянно окружён смертельными опасностями, ей в голову не приходит. Она-то знает, что это всё неправда. И ей на шезлонге хорошо и спокойно.
Вторая сценка
Городской пляж, молодая пара с дочкой лет двух. Дитю, видимо, прямо сегодня купили новый круг. Большой, розовый и прекрасный. Дитё, естественно, не выпускает его из рук: и купается с ним, и загорает, и печенье ест, не снимая. Ну, невозможно же, красота-то какая. Вскоре к семейству присоединяются знакомые, видимо, из того же отеля, с девочкой чуть постарше. И та, как назло, тоже захотела поплавать с этим кругом. Попросила: "Дай". Мелкая совсем не была морально готова делиться сокровищем, вцепилась покрепче и отодвинулась: не дам. Старшая просит требовательней, уже слёзы близко. Ей её мама пришла наподмогу, стала убеждать: дай, пожалуйста, ты же сейчас всё равно на берегу сидишь, а Юля поплавает и сразу отдаст. От такого напора малышка набычилась, и твёрдым голосом говорит: "Не дам, это мой". А Юля уже зареветь готова, так ей круг хочется. Ну, мама её видит, что дело пахнет керосином, то-сё, пошли, переоденемся, отвлекла и увела.
И тут началось. Родители малышки занялись её воспитанием. Ей было сказано, среди прочего более вегетарианского, следующее:
- "Смотри, все на тебя смотрят и смеются, что ты такая жадина-говядина".
- "Мы тебя не возьмём с собой в столовую, если ты не дашь Юле круг" (видимо, детке очень нравилась столовая в отеле).
- "Мы тебе больше ничего не купим, раз ты никому не даёшь поиграть".
- "Мы не будем с тобой дружить тогда, с жадинами никто не дружит".
То есть за пять буквально минут ребёнок услышал от родителей:
- что они готовы предать его на суд окружающих и солидаризироваться с этим судом, а защищать не намерены;
- что они угрожают лишить его витальной потребности — еды (читай — уморить голодом), раз он не готов поступиться чем-то ценным для себя;
- что-то, будут ли они впредь удовлетворять его потребности (читай — быть его родителями), зависит от его поведения с другими детьми,
- наконец, что они вообще готовы от дочки отказаться, прекратить с ней связь, раз она "такая".
То есть буквально за пять минут родители предали ребёнка и отреклись от него больше раз, чем Пётр от Иисуса. Не под угрозой смерти — всего лишь чтобы хорошо выглядеть в глазах случайных знакомых по отелю.
Я уже с трудом сдерживалась, чтобы не влезть, но дело спасла сама малышка. Она расплакалась и (не снимая круга — вот характер!) протянула к маме ручки со словами "Пожалей меня!" (современные дети — это что-то, им, наверное, там читают предварительно курс "Как правильно обращаться с родителями"). Мама, конечно, сразу пожалела и перестала нести пургу. Папа ещё немножко понёс, и тоже пожалел.
Они же хорошие родители, любят её. Просто очень уж считают нужным "соответствовать" и "воспитывать". Но опыт "ухода земли из-под ног" ребёнок получил, и если такое повторяется часто, это не пройдёт бесследно. Он будет жить с представлением о мире, как о ненадёжном, пугающем месте, где важно "соответствовать", а если нет — останешься совсем один и будешь "отменён" самыми близкими. И что, он потом не согласится продать свободу за безопасность?
Ничего такого, обратите внимание. Никто никого не бил, не оскорблял. Это хорошие, "нормальные" семьи, широкоупотребительные "методы воспитания". Все хотели, как лучше. Предавая детей ради приличий и спокойствия. Обеспечивая приличия и спокойствие ценой страха перед жизнью, который войдёт в их плоть и кровь.
