Как бороться с депрессией

Жизнь — это борьба. Но эту борьбу не стоит вести только ради себя. Разуму нужна более весомая причина для продолжения усилий, чем простое выживание. В своём романе "Планета людей" Сент-Экзюпери рассказывает, как самолёт, пилотируемый Анри Гийоме, затерялся в Андах. В течение трёх дней пилот шёл вперёд сквозь ледяной холод. Споткнувшись, он упал лицом в снег. И, наслаждаясь этой неожиданной передышкой, вдруг понял, что если сейчас не поднимется, то не поднимется уже никогда. Он был измучен и не хотел вставать. Ему больше нравилась мысль о смерти — спокойной и безболезненной. Мысленно он уже попрощался с женой и детьми и в последний раз ощутил в своём сердце любовь к ним.

Но затем его внезапно озарило: если его тела не найдут, жене придётся ждать целых четыре года, прежде чем она сможет получить деньги по страховке. Открыв глаза, он увидел в сотне метров впереди большой камень, торчавший из снега. Если удастся добраться до него, тело будет лучше видно, и тогда его обнаружат быстрее… Из любви к своим близким Анри поднялся и продолжил свой путь. Но теперь его вела вперёд любовь. Он больше не останавливался и, пройдя ещё более ста километров, увидел деревню. Позже он сказал: "Ни одно животное в мире не сделало бы того, что сделал я". Когда его выживание перестало быть достаточным мотивом, его любовь к другим, забота о них придали ему сил продолжить борьбу.

Сегодня мы находимся в эпицентре планетарного движения к психологии индивидуализма, или личностного развития. Основными ценностями личности являются независимость и самостоятельность, свобода самовыражения. Эти ценности занимают настолько важное место, что даже специалисты по рекламе используют их, чтобы заставить нас купить то, что покупают и все вокруг. Просто при этом нам внушается мысль, что приобретение той или иной вещи делает нас уникальными. "Станьте самим собой", — призывает нас реклама одежды или духов. "Выразите своё Я", — побуждает реклама кофе. "Мыслите по-другому", — приказывает реклама компьютеров.

Несомненно, эти ценности, чья важность неудержимо растёт со времён революций конца XVIII века, принесли много пользы. Они лежат в основе самого понятия "свобода", имеющего для нас огромное значение. Но чем дальше мы движемся в этом направлении, тем больше убеждаемся, что у независимости и самостоятельности есть своя цена. Мы платим за это одиночеством, утратой смысла жизни, подчас страданиями. Никогда ещё у нас не было такой свободы расставания с супругами, которые перестали удовлетворять: в западных странах показатель разводов приближается к пятидесяти процентам. Никогда ещё мы столько не переезжали: считается, что в Соединённых Штатах семья меняет место жительства в среднем каждые пять лет.

Избавившись от привычных связей, от долга и обязательств по отношению к другим, мы никогда ещё не обладали столь полной свободой в поисках своего собственного пути, рискуя в итоге остаться одинокими. Вероятно, это ещё одна причина, по которой на Западе за последние пятьдесят лет неуклонно растёт показатель депрессий.

Мой друг эмигрировал, оставив свою страну. Ему 37, он работал врачом и до недавнего времени жил один. Долгое время он искал смысл, которого явно не доставало его жизни, в психоанализе и многочисленных тренингах личностного роста. А затем и в антидепрессантах, перепробовав почти всё. Наконец, он сказал мне: "В сущности, единственный момент, когда я перестаю задавать себе вопросы о смысле бытия, это момент, когда мой двухлетний сын берёт меня за руку, и мы идём вместе, пусть даже просто за газетой в ближайший киоск!".

Любовь к нашим близким, к нашим детям, возможно, является источником наиболее очевидного смысла жизни. Но значимость других людей для нашего собственного душевного равновесия не ограничивается лишь нуклеарной семьёй (супруги и их дети). На самом деле, чем больше мы вовлечены в жизнь общества, которое, без сомнений, имеет для нас важное значение, чем сильнее ощущение, что мы играем в нём определённую роль, занимая место, которое ценится другими, тем проще избавиться от чувства тревоги, стресса, отчаяния и утраты смысла жизни.

Я вспоминаю об одной пожилой даме, которую консультировал на дому, поскольку она боялась выходить из квартиры. Она страдала эмфиземой и не могла обходиться без своего баллона с кислородом. Но основной её проблемой была депрессия. В семьдесят пять лет её уже ничто не интересовало, она чувствовала опустошённость и тревогу и ждала смерти. Разумеется, у неё была бессонница, плохой аппетит, и всё своё время она проводила, жалея себя.

В то же время я был поражён её интеллектом. Она долгое время проработала ассистентом директора крупной компании, и, несмотря на всю депрессию, от неё явно исходило ощущение компетентности и уверенности. Как-то я сказал ей: "Я знаю, что вы очень плохо себя чувствуете и нуждаетесь в помощи, но вы также являетесь человеком, который обладает всеми качествами для того, чтобы быть очень полезным другим. Вы не думали о том, чтобы помогать обездоленным?"

Она была удивлена, что психиатр, обязанность которого состоит в том, чтобы помогать ей самой, вдруг задаёт такой вопрос. Но быстро поняла, куда я клоню, и в её глазах зажёгся огонёк интереса. В итоге она стала посвящать часть своего времени детям из неблагополучных семей, обучая их чтению. Это было тяжело, учитывая, что она с трудом передвигалась. К тому же далеко не все дети выражали ей благодарность, а с некоторыми справиться было совсем уж нелегко. Но это занятие стало важным для неё. Оно дало ей цель в жизни, ощущение нужности и вновь включило её в общество, с которым ей пришлось расстаться из-за возраста и инвалидности.

Это чувство вовсе не является диктатом культуры или общественной морали. Это потребность самого мозга: в течение последних тридцати лет социобиология наглядно показала, что альтруизм заложен в наших генах. Ориентация на других людей и внутреннее равновесие, которое мы с нею обретаем, являются частью нашей генетической матрицы. В исследованиях, посвящённых людям, которые живут счастливее других, постоянно выявляются два обстоятельства. У этих людей стабильные эмоциональные отношения с близкими, и они принимают активное участие в жизни своего общества. Мы уже много говорили об эмоциональных отношениях, но как обстоит дело с более широкими социальными связями?

Участвовать в общественной жизни означает отдавать своё время и душу делу, от которого мы не получаем материальной выгоды. Это одно из самых эффективных средств, когда нужно заполнить чувство пустоты, которое так часто сопровождает депрессивные состояния.

Немного приободрить пожилых людей в домах престарелых, помочь приюту для животных, предложить свои услуги ближайшей школе, принять участие в работе муниципального совета или профсоюза — всё это позволяет почувствовать себя не таким одиноким и, как следствие, менее тревожным и депрессивным. Первым это продемонстрировал Эмиль Дюркгейм — социолог и философ, основатель французской социологической школы. В своей книге "Самоубийство", основополагающей работе по современной социологии, он показал, что чаще всего себя убивают люди, которые наименее вовлечены в жизнь общества. С тех пор американские социологи установили, что люди, участвующие в общественной деятельности, не только счастливее других, но и обладают более крепким здоровьем и дольше живут.

Исследование, опубликованное в American Journal of Cardiology, подчёркивает, что при прочих равных показателях смертность пожилых малообеспеченных людей, участвующих в общественной деятельности, на 60 процентов ниже, чем у тех, кто в ней не участвует. Анализ положительного влияния такой деятельности на здоровье, опубликованный в Science, приводит к однозначному выводу: это гарантия долгой жизни. Гарантия, возможно, даже лучшая, чем контроль артериального давления, низкий уровень холестерина и отказ от курения. Удовольствие осознавать свою связь с другими, чувствовать свою вовлеченность в социальную группу — замечательное лекарство для эмоционального мозга, а значит, и для всего организма.

Австрийский психиатр Виктор Франкл чудом выжил в нацистских концлагерях. В своей потрясающей книге, написанной на основе пережитого опыта, он вспоминает, что позволяло некоторым заключённым держаться, несмотря ни на что. Даже если его наблюдения не имеют ценности научных фактов, сделанные им выводы совпадают с результатами исследований: чтобы выжить в холодном и равнодушном окружении, необходимо найти смысл существования, установить с чем-нибудь связь. Его совет людям, оказавшимся в отчаянной ситуации, — не просить у жизни сделать что-то для тебя, а спросить себя, что ты можешь сделать для жизни.

Можно просто выполнять свою работу с большей отдачей, подумав, какую пользу она приносит другим людям. Можно посвятить немного своего времени — хотя бы раз в неделю — какому-нибудь делу, группе людей, одному человеку или даже животному, к которым у вас лежит душа. Мать Тереза, чья способность проявлять сострадание в действии, сделала её безусловным лидером ХХ века, говорила: "Не совершайте добрые дела напоказ. Суть в том, чтобы отдавать частичку себя. Самое важное — то сострадание, которое вы вкладываете в свой поступок".

Также совсем не обязательно быть в ладу с самим собой, чтобы посвящать себя другим. Психолог-гуманист Абрахам Маслоу — родоначальник очень мощного сегодня движения "личностного роста". Завершив свои исследования счастливых и психологически уравновешенных людей, он сделал вывод, что конечная стадия развития личности — это стадия обращения "актуализированного" человека к другим. При этом он настаивал и на важности самореализации: "Проверенный способ стать лучшим служителем для других — это самому стать лучше. Но, чтобы стать лучше самому, необходимо служить другим. Значит, возможно и даже обязательно делать эти две вещи одновременно".

Спустя век после Дюркгейма, через тридцать лет после Франкла и Маслоу современные физиологические исследования подтвердили их правоту: измеряя сердечную когерентность при помощи компьютера, учёные констатируют, что самый простой и быстрый способ ввести организм в уравновешенное состояние — это пережить чувство благодарности и нежности по отношению к другому человеку. Когда на глубинном, эмоциональном уровне мы чувствуем свою связь с теми, кто нас окружает, наша физиология спонтанно входит в состояние когерентности. А одновременно, помогая ей достичь этого состояния, мы открываем путь к новым способам постижения окружающего нас мира.