Здесь и сейчас

Вот чему точно учит Индия — так это вот этому пресловутому, уже заезженному всеми йогами, психологами, эзотериками и иже с ними "быть здесь и сейчас": пока я вытаскивала на балкон кресло, одеяло, переподключала шнур ноутбука через окно — солнце закрылось тучами, и сидеть на балконе было ещё холоднее, чем в комнате… Пришлось перетаскивать всё обратно и обустраиваться с ноутбуком на кровати, закутавшись в огромный плед, толку от которого было мало — он был искусственный и почти не грел. Хорошо, что я, уже наученная опытом, взяла с собой свой любимый гималайский плед-шинель из шерсти яка — я обернулась им, и сейчас тепло от шерсти разливалось по всему телу.

…Сегодня счастливый день. По планам я должна была вести группу на дальний большой водопад. Но именно сегодня мне туда не хотелось. Не знаю, почему, но "не лежало" на сердце. Сегодня мне хотелось перейти на другую сторону горной речушки и подняться к маленькому храмику из чёрного камня, стоящему на высоте. Но группа решила идти на водопад, причём решили только поздно вечером, и мне предстояло с самого утра, вместо отдыха после процедур, бегать в поисках машины, которая довезёт нас до отправной точки, откуда мы пойдём дальше пешком, а потом на ходу хватать завтрак, и вперёд… Эта картина мне не нравилась, но у двоих участников из группы оставались два последних дня до отъезда — я не набралась смелости отказаться, мне хотелось, чтобы они увезли с собой всё-таки хоть что-то, что могут дать эти места.

И вот, совершенно неожиданно, ночью началась буря. С ветром, ливнем, на всю ночь. Конечно, ни о каком походе на водопад речи быть не могло — камни скользкие, к тому же дорога местами проходит "под углом" к горе — одно неверное движение, и ты скатился по гладким скользким камням кубарем куда-то вниз.

Было около 5 утра, за окнами бушевал дождь с ветром, и я была совершенно счастлива — поход на водопад отменяется, значит, у меня есть время, чтобы, наконец, сесть и написать что-то. Прошло уже две недели, а я за это время не написала ни абзаца из книги, хотя ехала сюда с надеждой написать ещё хотя бы 2–3 главы, и раздражение по этому поводу росло с каждым днём.

И вот — такой вот "подарок" — пространство обернулось так, что у меня появился целый свободный день, чтобы что-то написать. Только одно омрачало мою бесконечную радость — никто не гарантирует мне наличие электричества в такую погоду: свет моргал, то включался, то выключался, а аккумулятор на моём ноутбуке не мог продержаться без электричества даже пары минут… И вот — очередной раскат грома, и электричество выключилось окончательно. Совершенно непонятно, когда оно теперь включится, и включится ли сегодня вообще…

В Индии невозможно ничего спланировать. Даже поход на водопад. Пространство само решает, что и как будет. Оно как бы говорит тебе: "Нет ничего, кроме настоящего момента. Будь здесь и сейчас. Исходи из той точки, которая есть на данный момент. Не смотри в прошлое, потому что его уже никогда не вернёшь. Не строй фантазий относительно будущего, потому что тебе никто это будущее не гарантировал. Всё, что у тебя есть — это текущий момент. И сейчас, на данный момент, у тебя есть что-то. Посмотри на это "что-то" и реши, как ты можешь его использовать — не когда-нибудь потом, а прямо здесь и сейчас".

Всё, что у меня было на данный момент — это темень и холод в комнате, негреющий плед, посиневшие от холода руки, неработающий ноутбук и… планшет. Планшет работал без электричества. Отлично. Мне как раз нужно было подкорректировать концепцию занятий по йоге, которые я проводила здесь: группа на семинар не собралась, занятия посещала только одна женщина, и мне нужно было поменять практики с учётом её индивидуальных особенностей. Я открыла планшет, нашла папку с книжками, которые я давным давно уже не открывала, и… и нашла там сразу несколько забытых комплексов, которые прекрасно подходили под мою задачу. Я отобрала их, освежила, составила новый план занятий, осталась очень довольна проведённой работой. В этот момент дали электричество. Я улыбнулась: это было как получить в "зачётку" отметку "зачёт сдан" — моё "здесь и сейчас", любезно предоставленное мне пространством, было использовано наилучшим образом, о чём пространство не замедлило мне сообщить.

Я посмотрела на часы, было ровно 8 часов утра — время начала моих процедур. Когда процедуры закончились, я обнаружила, что за окном ярко светит солнце, и день явно обещает быть тёплым, несмотря на ночную бурю и жуткий утренний холод.

Я села писать. Да-да, как раз про вот это самое "здесь и сейчас". Но получилось как-то мало, буквально пять абзацев. Но больше писать в этой главе было нечего. "Ну, что же, — подумала я, — значит, пора переходить к новому формату написания — кратко, без лишних рассуждений, пять абзацев — и готово. Это как раз в духе времени. Два-три абзаца, никаких тебе долгих мучений — и куча "лайков" в фэйсбуке под твоим постом — сейчас так все делают, пора и тебе присоединяться".

Я снова посмотрела на часы — и опять пространство "подмигнуло" мне, оказалось, что сейчас ровно время спускаться к завтраку.

На завтраке все живо обсуждали, у кого какие планы. Обрадованные тем, что всё же вышло солнце, и перспектива просидеть весь день в холодной комнате, отменяется, все хотели куда-то идти гулять. Я внутренне металась: с одной стороны, мне очень хотелось ещё что-то написать, тем более что это было запланировано; с другой стороны — всё моё нутро ликовало, радуясь теплу и солнышку, и просилось гулять и просто согреться.

Я пометалась ещё немного, потом вспомнила, что сегодняшнюю главу из книги я назвала "Здесь и сейчас", посмотрела в окно и поняла, что здесь и сейчас у меня есть тёплое индийское солнце, сумасшедшего цвета яркое чистое небо и Гималаи. И то, что вчера я не хотела идти на водопад, а хотела перейти на другую сторону речушки и подняться к храмику. Я закинула в сумку планшет и решительно вышла на улицу. В 12:30 у меня была назначена дистанционная сессия, и мне нужно было успеть к этому времени добраться до места и настроиться.

Когда я подошла к точке, откуда я могла бы осуществить свой план, я поняла, что задача будет совсем не из лёгких — из-за ночного дождя воды в речушке прибыло, и трава на том берегу будет скользить, скорее всего, крутой подъём вверх я не одолею.

Тогда я решила не идти туда, а прямо здесь спуститься к речушке, перейти на другой берег и просто выйти на полянку на другом берегу — отсюда сверху эта идея казалась очень удачной — полянка выглядела как на роликах про какую-нибудь Новую Зеландию, такая зелёная, тихая и манящая; внизу у речки было полно народу, который был просто рассыпан по камням — сегодня воскресенье, и много людей пришли сюда на постирушки: женщины натирали мылом одежду и колошматили её о камни, а на тех камнях, которые повыше и побольше, уже были разложены постиранные яркие разноцветные простыни.

Я постояла наверху, продумывая план своего мероприятия, выбрала камни, по которым я, легко перепрыгивая как козочка, могу пройти на тот берег, не замочив ног, и проём в зарослях, через который я могу пролезть на полянку. Проверив ещё раз правильность своего плана, я спустилась вниз к речке, и…

Ты забыла, да, что ты в Индии?

Тут нельзя ничего планировать.

Камни, сверху казавшиеся вполне себе плоскими и годящимися для лёгкого перехода, оказались либо скользкими, либо с острыми краями, либо между ними было слишком большое расстояние, чтобы просто перейти по ним, а те, по которым можно было бы безопасно перейти — были в воде. Если бы я была в своих привычных открытых сандалиях — это было бы не проблемой — я могла бы пройти по воде прямо в них, и они мгновенно бы потом высохли, или могла бы снять, пройти босиком и надеть — ноги бы сразу высохли и согрелись. Но напуганная ночной бурей, я зачем-то надела закрытые мокасины, и идти в них по воде было невозможно, я бы сразу набрала в них воды как в кувшин, и потом они надолго остались бы мокрыми и ледяными, а мне во время Панчакармы нельзя было замерзать.

Я прошла по нескольким камням до середины речки. Как козочка не получилось: мешали габариты, отсутствие физической подготовки в последние 2 месяца из-за травмы ноги и собственно то, что сама нога была пока не вполне здорова, опираться на неё или тем более прыгать я не могла. Так что чувствовала я себя не как козочка, как старая тяжеловесная закормленная коза.

Я остановилась там, где пройти уже не могла, и соображала что делать. Я с завистью смотрела на индусов в сланцах, которые спокойно шлёпали по воде на тот берег. Пришлось поработать камнеукладчиком — я стала доставать из воды небольшие плоские камни и выкладывать ими себе дорожку. Это занятие мне даже понравилось, я почувствовала себя ребёнком в игре и даже пожалела, что речушка-то так себе, не очень широкая. Ну, что же, вот я и на другом берегу — вуаля!

Гордая и довольная собой, своей смекалкой и азартом, я решительно повернулась в сторону того самого проёма в кустах, через который я собиралась проникнуть на заветную полянку, и… Ну вот, опять…

До проёма было-то метров несколько. Но добраться по нему можно было только по огромным валунам, которые нет, не лежали аккуратными платформами, как бы говоря тебе всем своим видом "Добро пожаловать, мы здесь лежим 100 веков, ждём, чтобы ты пришла и прошла по нам, куда тебе надо!". Они действительно лежали тут 100 веков, но как-то безотносительно меня и моей идеи пробраться по ним куда-либо: какие-то камни стояли просто вертикально, и у них были острые верхние грани и отвесные боковины; какие-то лежали в самом деле плоско, но чтобы на них попасть, нужно было перепрыгнуть через расщелины в камнях, а прыгать я не могла из-за того, что одна нога у меня были нездорова. К тому же, я была в мокасинах — помимо того, что подошва была более сколькой и менее надёжной, чем хотелось бы, эта обувь была для меня непривычной в принципе. В закрытой обуви я чувствовала себя как в скафандре, потеряв свободу, ноги и с ними всё тело совершенно утратили чувствительность и гибкость и стали словно чужими, и я с трудом с ними управлялась.

Но ведь должен же быть какой-то выход.

Будь нога здоровой, я бы смогла перелезть, перепрыгнуть.

Я впервые чувствовала себя такой беспомощной.

Конечно, самое разумное было — это просто вернуться назад.

Но у меня была назначена дистанционная сессия в 12:30, и мне нужно было добраться до какого-то места, где я могу её провести, и времени оставалось уже не так много. Полянка была идеальным местом — закрытая от всех, залитая солнцем, а где-то наверху ещё и стоит небольшая часовенка. Так что мне точно туда.

Итак, я стояла на большом плоском камне, и мне нужно было перебраться на соседний, через другой камень, стоящий острым боком. Если бы нога была здорова, я бы могла одной стопой стать на острый край, а другой быстро рррраз — на нужный камень… Но, увы и ах. Поэтому мне пришлось присесть, чуть ли не прилечь ничком, и, как заправская обезьяна, опираясь на все четыре конечности, переместиться на нужный мне камень. Ну, вот и всё, дело сделано! Я опять почувствовала детский азарт.

Но это было ещё не всё. Теперь мне нужно попасть на следующий камень, стоявший значительно ниже. Между моим камнем и следующим снова был другой камень с отвесной гранью и острым краем, на который наступить уже было нельзя — он был слишком узок. Я продумала уже десяток разных вариантов, но ни один из них не годился.

Времени до начала сессии оставалось в обрез, а я стояла тут на середине пути, между камней, совершенно одна, не понимая, что делать дальше — вернуться назад тем же путём я уже не могла, не пробралась бы, а как двинуться вперёд — было совершенно непонятно.

Была бы у меня треккинговая палка… А лучше — мозги… Потому что треккинговая палка на гладких вертикальных камнях инструмент достаточно бесполезный, а вот мозги могли бы оказаться кстати, особенно если воспользоваться ими до принятия решения о том, стоит ли пускаться в эту авантюру…

— Ты вообще нормальная, а? — прозвучало где-то там в моей голове.

— Что за вопрос глупый? Я попросила бы! Конечно… Конечно, нет! Может разве нормальный человек с ногой, функционирующей только частично, в неудобной скользкой обуви, попереться лазать по камням совершенно один, не сказав при этом никому, где искать его труп? Конечно, я ненормальная! И мне казалось, дорогой мой ум, что за сорок лет нашего совместного существования ты уже мог бы это понять и не задавать мне идиотских отвлекающих вопросов в тот момент, когда я обдумываю, в какой из расщелин будет наиболее эстетично смотреться мой высохший от времени скелет, когда его, наконец, найдут.

Я постояла ещё немного, бездумно глядя на камни, как будто от того, что я буду пристально пялиться на них, между ними появятся мостики, или они перевернутся так, чтобы я могла по ним свободно пройти…

Что-то надо было делать… Но вот что?

Как ты назвала сегодняшнюю главу книги? "Здесь и сейчас?"

Ну, хорошо, как корабль назовёшь…

Здесь и сейчас у тебя есть огромные, абсолютно гладкие валуны и между ними расщелины, болтающаяся у тебя на плече и мешающая тебе тяжёлая сумка-мешок, больная нога и четыре минуты времени до начала сессии…

Я постучала кулаком себе по темечку: "Горшочек, вари!"

Мне пришлось идти "ва-банк". То место, которым я обычно думаю, а другие люди — садятся на стул, в смысле зад, я медленно-медленно и аккуратно опустила на край камня. Нога пока ещё не позволяла делать многие движения, в том числе приседать и сжиматься так сильно, к тому же край камня был узкий, и соскользнуть с него было очень легко. Я чувствовала себя как в эстонском кино и невольно вспомнила шутку про эстонское метро: "Оооооооостттторожжжжно, дверррррррриииии заааааакрывааааюццца. Слееееееедуюшчаяя останооооооффффка… Оооооооо! Фот и она!"

В который раз я поблагодарила Вселенную за то, что когда-то на моём пути встретилась практика йоги, и теперь я могла, зацепившись руками за край камня и оставив руки где-то далеко позади и вверху, тянуться ногами вперёд, а всем телом по вертикальному краю камня сползать вниз, как по стене, на другой камень.

Вот и всё. Я уверенно стою на большом плоском камне. Теперь оставалось от него добраться до прохода в кустах на заветную полянку…

Но и тут меня ждал сюрприз — чтобы попасть на тропинку к полянке, надо было… или подпрыгнуть, или взлететь. Нет, конечно, если бы нога была здорова, можно было это осуществить, но с больной ногой это мероприятие мне было не под силу.

Всё, я в ловушке. Что делать?

И тут я решила воспользоваться советом, который сама регулярно даю своим клиентам, которые приходят ко мне на психологические консультации: "Остановись. Почувствуй, что твои стопы плотно на земле. Сделай вдох-выдох и осмотрись".

Я осмотрелась. Пейзаж был очень даже неплох. Да, это не была та самая заветная полянка. Но то, что окружало меня сейчас, было совсем ничем не хуже: речка была в расщелине между гор, в низине, и потому то место, на котором я сейчас стояла, было словно в колодце из гор, заросших густой растительностью, отчего они казались мохнатыми. Всё было зелёное, верхушки залиты солнцем. Местами сверху с гор спускались "каменные дороги" — весной, когда таял снег, по ним струилась вода, а сейчас они были сухие и, освещаемые солнцем, блестели, как если бы были серебряными. Где-то высоко парили орлы. В довершение картины прямо над моей головой свисали огромный камень-валун, а чуть правее — дерево с широкой кроной — она была плоской и нависала надо мной как опахало.

Итак, моё "здесь и сейчас" оказалось ничуть не хуже чем то желаемое, к чему я так отчаянно стремилась, создавая напряжение внутри себя и рискуя причинить вред своему здоровью…

Я поблагодарила Высшие силы за этот подарок — за то, что я смогла здесь оказаться, заметить это, и к тому же не покалечиться, и приготовилась проводить сессию — на часах было как раз 12:30.

Через время мне захотелось открыть глаза.

На соседнем камне прямо передо мной сидела крохотная птичка. Она была ярко-коричневая, блестящая и вся такая маленькая, тоненькая, изящная. Я смотрела на неё, не отрываясь…

Бог мой! Да это же она! Та самая клиентка, с которой я сейчас проводила сессию! Маленькая, аккуратная, тонкая, с огромными карими глазами-бусинами, которые как нельзя лучше подходили к её имени. Я всё смотрел на неё и смотрела. "Это случайность", — говорил интеллект. "Ничто не случайно", — отзывалось где-то внутри.

Я продолжала сессию, неотрывно глядя на эту птичку, и всё больше убеждалась в невероятном сходстве с той женщиной, с которой я работала сейчас. Яркая, блестящая коричневая птичка сидела на камне, иногда передвигалась по нему, поворачиваясь ко мне то одним, то другим боком. Казалось, она меня не замечает. Через время он улетела, и я почувствовала, что сеанс окончен. Я посмотрела на часы — да, было время завершать сессию.

Ещё какое-то время я стояла, осмысливая всё, разглядывая в деталях крону-опахало, нависавшее надо мной и камень, как будто служивший защитой этому месту. Потом повернулась лицом к речке.

"Ма ка ши та ааа", — услышала я тонкий писклявый голос буквально у самого своего уха.

Никак не ожидая встретить здесь кого-то ещё, я повернула голову: рядом со мной, на этом же камне, стоял тощий немолодой индус, пытавшийся продать мне цветы какого-то растения. Ещё не выйдя толком из состояния после сессии, я тупо смотрела на его ладони, в которых он держал цветы. Он что-то ещё произносил на своём языке, но, поняв, что я безнадёжна в плане успешности его бизнеса, развернулся и направился по камням в сторону того самого прохода в кустах, к заветной полянке. Он шёл легко, как если бы под его ногами была ровная дорога, и вообще словно и не касался земли. Подойдя к проходу в кустах, он без каких-либо усилий как-то так то ли шагнул, то ли вспорхнул наверх и скрылся в зарослях.

Мне невольно вспомнился кадр из фильма "Бриллиантовая рука", где Миронов, замерев, наблюдает, как мальчик идёт по воде, словно святой. Мой персонаж был тощий и лёгкий, одетый в национальные белые одежды тип длинной мужской юбки-простыни… Ну, натурально, святой.

Я постояла ещё какое-то время, пялясь в ту точку, где исчез этот товарищ, потом развернулась и достала планшет, чтобы сделать записи… Через время я услышала шум за спиной и обернулась: из того самого прохода в кустах вышли три молодых парня-индуса и расположились на соседнем камне на пикник.

И тут меня пробрало. То ли смех, то ли слёзы, то ли всё одновременно — но только я осознала всё происшедшее целиком. Не хохотать над всей этой историей было невозможно. Я битых полчаса изображала из себя героя, мужественно преодолевающего нечеловеческие трудности ради великой идеи, а эти трое, и до них ещё мой "святой коммерсант" — легко и просто прошли по тем же самым камням, даже не заметив всей тяготы этого пути. Получается, что все приключения, все трудности были придуманы мной самой, а я — просто напросто трусиха и любитель драмы. В голове пронеслась моя собственная жизнь, наполненная ужас какими драматическими историями, истории моих клиентов, а также просто друзей и знакомых, которые тоже были полны драмы. И осознала весь масштаб бедствия, которое условно можно назвать — "посмотрите, как я страдаю!". Картина у меня получилась наигрустнейшей: получается, что большинство из нас придумывает себе страдания, буквально на ровном месте, там, где их и в помине нет. И "проблемы и ужасы жизни", в большинстве случаев, просто надуманные. Всё не так страшно и не так сложно. И большинство проблем могут быть решены простым путём, а многих и вовсе нет, как, например, не было моей проблемы пройти по камням и "впорхнуть" в проём в кустах. Но… ведь ели нет проблемы, тогда что? Что остаётся? Остаётся… спокойствие и счастье? Но… как же так? Просто счастье, без страдания? Как это возможно? У нас вся культура, всё мировоззрение построено на этом: ты пришёл в этот мир страдать, чем лучше отстрадаешь, тем быстрее попадёшь на небеса, заслужишь хорошее отношение Бога и на Страшном суде будешь выглядеть прилично. А если ты не страдаешь, то ты кто тогда? Либо блаженный, либо сектант, что почти одно и то же. Потому что нормальный, порядочный человек (а уж если вы продукт советской эпохи — то тем более) должен страдать. Да и вообще, в целом — если нет страдания, если нет вот этой вот драмы "на разрыв аорты", то чем тогда наполнена моя жизнь? Она пресна и не интересна, в ней нет никакого драйва и уж тем более смысла. Что напишут в моём некрологе и что скажут на похоронах? "Она любила поржать" или "он был просто счастливым человеком"? И что? Вот и получается, что будто в голове у нас встроена программа по производству драмы и страдания — чтобы мы чувствовали себя наполненными, значимыми…

Я невольно вспомнила о Полине Григорьевне, которая сейчас испытывала жуткие страдания и привлекала к участию в её страданиях всех — уже не только меня и доктора, но и весь медперсонал клиники и всю группу, создавая и наращивая напряжение и конфликт, говоря при этом со слезами: "Терпеть не могу быть обузой". Между тем как вся её ситуация решалась всего лишь тремя днями терпения, усмирения гордыни и соблюдения рекомендаций доктора.

Я сделала глубокий вдооооооооооох… И вместо выдоха мне захотелось сплюнуть: так досадно стало от осознания того, как же мы сами калечим себя, ломаем свою жизнь и жизнь близких, на ровном месте придумывая драму там, где ею даже и не пахло, только ради того чтобы придать своей жизни и себе какой-то смысл и значимость, вместо того, чтобы просто наслаждаться жизнью и быть счастливыми. Прямо здесь и сейчас.