RSS
Мы в ВКонтакте"Я люблю своего отца", — произнёс подросток таким сдавленным голосом, что не было сомнения в том, что он усиленно подавляет с себе чувство, которого сам же и страшится.
Я попросила его рассказать о взаимоотношениях с отцом. Мальчик смог вспомнить только несколько случаев, когда отец выслушивал его мнение. И то, эти случаи относились к возрасту менее 9 лет. Теперь же отец постоянно требовал от парня исполнения обязательств, которые накладывал на него, даже не спрашивая его о согласии, то есть в директивном ключе.
Мальчик постоянно находился в напряжении, даже тогда, когда отца рядом не было. В нём присутствовал незримый отец, с которым он вёл бесконечные диалоги, сутью которых было оправдание перед ним за любую мысль, за любой поступок. Причём, оправдания носили оттенок бесполезных. Подсознание питало их смутной уверенностью в напрасности любого проявления: он всё равно будет виноват и не достигнет той высокой планки, которую выставил отец по отношению к нему своими ожиданиями. А ведь так хотелось увидеть в глазах отца одобрение! Но с каждым годом надежда на него истощалась. Он уже не верил в такую возможность, убеждаясь, что недостоин называться мужчиной.
Когда отец был рядом, то тело мальчика пронизывала внутренняя судорога. Это был страх, у которого не было видимых причин: отец никогда его не бил. Внешне отец проявлялся спокойно. Но когда он оказывался у мальчишки за спиной, тот чувствовал панику и желание сбежать или выпрыгнуть в окно. Он не помнит, когда это началось, но помнит, что именно в девять лет ему запретили играть, так как теперь он большой и почти мужчина. Он помнит стыд, когда взрослые его заставали за игрой. Так в нём росло недовольство собой.
"Ты должен", "Ты обязан", — теперь звучало чаще, чем "люблю". Отец растил мужчину, а не слюнтяя и "маменькиного сынка", потому всякие "телячьи нежности" со стороны матери отец жёстко пресекал. Мальчик чувствовал свободу только тогда, когда забивал свой мозг музыкой и погружался в компьютерные игры. Азарт сжигал все страхи и обезболивал то, что внутри нестерпимо саднило. Сказать, что он был одинок, не сказать ни о чём.
Наступила минута, и он с ужасом в глазах выдавил: "Я ненавижу своего отца". "Ты же вначале говорил о любви к отцу?" — уточнила я. "Я даже в страшном сне боялся себе в этом признаться. Ведь я живу с ощущением, что отец видит меня насквозь". Я понимала его чувства. Это так естественно для ребёнка: ненавидеть того, кто его принуждает. Только приятие себя во всём своём несовершенстве позволяет человеку так же свободно принимать других людей со всеми их недостатками. Постоянное подавление в себе отрицательных эмоций находит свою проекцию на том из родителей, который выступает контролёром.
Многие родители в сверхконтроле и сверхзаботе компенсируют страхи собственной ненужности и осуждения со стороны людей. Они стыдятся, что их дети не идеальны. Все детские ошибки они проецируют на себя и вступают в борьбу за одобрение общества ценой жёсткой критики своих детей. Свою нереализованность они компенсируют в детях, стремясь самореализоваться через них.
Если постоянно принуждать ребёнка к исполнению односторонних обязательств перед обществом, то невозможно научить его распознавать свои собственные потребности, стремления. Либо ребёнок бывает сломлен под напором требований к нему, либо в нём начинает формироваться протестное поведение. Отношения портятся.
Ненависть, которую ребёнок испытывает к родителям, разрушает его личность. А говоря слова любви, которые служат прикрытием стыда за наличие таких противоестественных чувств к отцу или матери, ребёнок склеивает эти два понятия в единое целое. Во взрослой жизни для него становится естественным жить самоуспокоительной идеей, что "от любви до ненависти один шаг". Он начинает воспринимать это как норму человеческих отношений.
Становясь родителем, такой ребёнок неосознанно закладывает в своих детях это противоречие. Его любовь замешана на ненависти к любому, кто унизил, оспорил, не согласился исполнить, вышел из-под контроля. С уст срывается раздражение едва прикрытого недовольства: "Не позорь меня! Мне за тебя стыдно!", "Если будешь учится на двойки, то из тебя ничего путного не получится: будешь работать дворником/сантехником". Или, не стесняясь присутствия ребёнка, говорят: "Он у нас умный и талантливый, но больно уж ленив". И вот уже ребёнок знает, что он непутёвый, что из него ничего не выйдет с таким набором характеристик и, главное, родители его стыдятся. Тут либо начать презирать себя, либо ненавидеть тех, кто его унижает.
Что выберет ребёнок в побеге от родительского контроля? Как ему перестать себя ненавидеть? Как ему научиться любить себя, когда самые близкие люди его отвергают, называя это любовью? Как научиться ему любить тех, кто его родил в мир, ограничивающий его свободу быть собой?
© Сгонник Любовь
