Марина Колбина

Зачем жить вечно, если непонятно, что есть "жизнь"?Лимура, "Город мертвяков".

В возрасте десяти лет я столкнулась с данностью: я понимала, как делать правильно массаж, но физически не могла сделать так, как понимала. Я пробовала, старалась, но мне потребовались годы, чтобы суметь хотя бы приблизиться к реализации того, что я понимала.

Подобные ограничения я выявила чуть позже и в творчестве — в рисовании, лепке, шитье. Я будто видела, как нужно делать, но мои руки и тело не были способны реализовать это. Я делала и делала, стремясь соответствовать тому, что представляла, наблюдала за собой и разбиралась с тем, что и почему я не могу. Такой подход рано превратил меня в преподавателя.

В школе я преподавала геометрию, алгебру, биологию и химию. Учителя направляли ко мне самых нерадивых учеников на дополнительные занятия, а я с энтузиазмом исследовала, как доносить информацию, чтобы она была наилучшим образом усвоена. Постепенно я пришла к выводу, что "все летят на базе", и необходимо искать недостатки понимания в ней, чтобы человек обрёл способность оперировать более сложными вещами. Ученика необходимо заинтересовывать, научить разбираться, а не просто тренировать решение отдельных задач.

В процессе самоисследования и работы с различными людьми возникали новые задачи, находились решения и множились вопросы, которые некому было задать. Параллельно с этими процессами я набирала проблемы в собственном теле и искала варианты их преодоления. В восьмом классе это заставило меня бросить вызов родителям и окружающему пространству в виде отказа от чрезмерной пищи и жизни по законам многочисленных обнаруженных у меня заболеваний. "Помирать всю жизнь или рискнуть пожить хотя бы немного, но в доступную мне силу?" — подумала я и прекратила следовать рекомендациям врачей. Я приняла риск и бросилась на поиск, превратив свою жизнь в увлекательный эксперимент.

Так запрет активно двигаться, полученный в детстве, к восемнадцати годам преобразовался в сертификат инструктора международного класса в области групповых программ по фитнесу. Он немного собрал моё тело, приучил к дисциплине и преодолению себя, но я чувствовала, что жизнь фитнесом и в фитнесе — это жизнь до тридцати лет, а дальше пустота.

Я продолжала искать, стала изучать и углубляться в пилатес, преподавать и видеть эффективность. Пилатес научил меня больше чувствовать, понимать и контролировать тело.

Но однажды во время очередной сертификации в Новосибирске я попала на занятия по багуа-чжан в ИНБИ к Айрату Марданову. Я помню, как осмотрела аудиторию, где были в основном люди за пятьдесят, и помню, что они все делали с лёгкостью, а я дожила до конца занятия только на одной мысли, что инструктор международного класса не может сдаться. Меня зацепило понимание своей немощности, практически инвалидности на фоне, казалось бы, простых задач. А через несколько часов я поняла, что чувствую ногу, ради возможности ощущать и оживить которую и начала когда-то заниматься. Это была точка входа, однозначно определившая мой дальнейший путь.

В ИНБИ я стала задавать вопросы и каждый раз получала от разных людей одинаковый ответ: "На такой вопрос может ответить только ЧОМ". Так в мою жизнь вошёл некий ЧОМ, которому мне надлежало как-то адресовать все свои вопросы. И вот весной 2008 г. произошла наша первая встреча.

"Если ты задал вопрос и ничто не отвернёт тебя от поиска ответа, то, возможно, тебе с ЧОМом по пути алхимии идти". Я до сих пор вспоминаю вопросы, которые когда-то ему задала, и получаю в них опыт: практикуя алхимию, я ищу ответы и взамен нахожу все новые и новые вопросы. Это всесторонне углубляет и позволяет открыть все новые и новые грани себя.

Сейчас я инструктор международного этнического клуба ИНБИ, программист, дизайнер, не забывший своего предназначения — углубляться и нести знания об особом массаже, который соединяет, гармонизирует, преобразует действительность и совершенствует кость.