Жизнь и смерть

Обычно люди стараются не думать о смерти. Однако смерть естественный спутник жизни. Человечество всегда интересовало, что стоит за смертью, но даже небывалый прогресс в науке не способен дать ответ человечеству. Тем ценнее наша жизнь, наше время! Чем же является смерть для нашей жизни? Управляем ли мы своей смертью и жизнью? Об этом и многом другом в интервью с врачом психотерапевтом Единого Европейского Реестра, телесно-ориентированным психотерапевтом Константином Дуплищевым.

— Роль эмоций и чувств, поведения уже известна в развитии или возникновении заболеваний! Если говорить о смерти и жизни, можем ли мы управлять этим?

— Ответить на этот вопрос сложно, поскольку он обширен. Люди всегда этим интересуются. Каждый человек, когда ему хорошо, хотел бы жить долго и счастливо и быть при этом здоровым.

Если говорить о процессах жизни и смерти — они воплощаются во всех проявлениях, а не только в нашем рождении и физической смерти. Это могут быть и болезни, и кризисы, и перемены в семье, в работе. Куча маленьких смертей, куча маленьких жизней внутри нас.

— Даже когда мы засыпаем и просыпаемся!

— Да. Засыпаем, просыпаемся — это тоже вариант отношения к жизни и смерти. В целом, мы смотрим на жизнь взглядом ребёнка, который переживает, боится, чает, верит! Если взглянуть на человека с точки зрения природы, то для природы нет разделения между жизнью и смертью. Это наша психика разделяет. Для того чтобы рождаться, надо что-то отпускать, умирать, надо выводить какие-то вещества, отпуская их из клетки.

Мы думаем, что начинаем умирать в старости, но это не так. Мы начинаем умирать с самого нашего зачатия — на биологическом уровне уже начинают отмирать клетки.

Мы, как общность клеток, всегда находимся в процессах, которые никак не противопоставлены друг другу, потому что по факту являются одним процессом. Это не борьба жизни и смерти, это единый процесс. Психике сложно принимать это. Поэтому мы как дети наивно верим, что есть смерть с косой, есть жизненные источники, ангелы или силы природы. Какие-то вещи мы напрямую ассоциируем с жизнью, например родник, солнечный свет. А какие-то ассоциируем с темой смерти: сухое дерево, кладбище, кости и так далее. Хотя если мы посмотрим на тот же скелет, для кого-то он является частью жизни: для ящерки, змеи.

Закон физики о сохранении энергии говорит: "Энергия никуда не исчезает, она переходит из одного состояния в другое". То есть жизнь и смерть — это вопрос нашего диалектического мышления.

Мы становимся более здоровыми, когда видим жизнь, как часть смерти, и смерть, как часть жизни. Именно тогда мы понимаем — чтобы принять что-то новое, нужно сначала отпустить что-то старое. Люди, которые цепляются за жизнь, они по факту вынуждены сталкиваться со смертью лицом к лицу. Если вы продолжаете держаться за фирму, которая уже закрывается, то будете вынуждены столкнуться с упадком и безденежьем. Это касается не только бизнеса.

Многие философы искали ключи от смерти. Человек — существо осознанное, он хочет контролировать этот процесс, управлять им. Не все так безнадёжно — мы действительно управляем своей жизнью и смертью, но это происходит не так, как мы думаем. Это не означает, что благодаря нашему желанию жить долго и счастливо, мы начинаем жить долго и счастливо!

Когда психологи исследовали смертность людей в старшем поколении, то обнаружили, что смерть по идее должна быть линейной в зависимости от возраста. Исследования доказали, что смерть ступенчата и связана с юбилеями — количество смертей после юбилея значительно возрастает, затем некое плато.

Мы не можем игнорировать тот факт, что человек, имеющий задачу и смысл, больше хочет жить. Люди, работающие в реанимации, в ургентных службах, службах спасения, видят, когда человек хочет жить, а когда не хочет. От желания жить многое зависит. Например, человек может быть совершенно здоров, но если нет желания жить, если есть проблемы с отпусканием, то такой человек в критичной ситуации может не выжить. Противоположная ситуация — какая-нибудь бабушка или дедушка, у которых здоровье ни к чёрту — выживают. Так происходит, потому что они имеют навыки выживания, они более устойчивы и умеют создавать новые смыслы. Возможно, это гротескные примеры.

Человеческая жизнь богата примерами. Уверен — люди, читающие эту статью, могут вспомнить примеры, когда все данные были против человека, а он выстаивал. Это не обязательно связано со смертью. Это может быть рождение, свадьба… Да, рождение ребёнка — это тоже маленькая смерть! Смерть для отношений и выращивание новых отношений уже как триады.

— В разных культурах отношения к смерти, к уходу отличаются. У одних принято носить траур, у других веселиться, у третьих никогда не посещать могилы и так далее. Чем ритуалы важны для людей?

— Да, в разных культурах разное отношение к смерти. Чем устойчивей социальная структура, тем больше избегают смерти и ритуализируют ее. Чем более неустойчива социальная структура и больше смертей в обществе, тем проще люди относятся к смерти.

Культура горевания сейчас разрушается. Например, ещё десятилетие назад были ритуалы похорон, когда из дома выносили гроб, ставили во двор, ставили цветы. Где это сейчас?

— Сейчас этого ничтожно мало.

— Мы стали это вытеснять. Появились крематории, ритуальные службы. Сам ритуал похорон, как социальный институт, перестал иметь ту силу. А ведь он создавался не просто так. Это создавалось для того, чтобы помочь человеку проживать горе. Траур сколько носили раньше?

— Могли и годами носить.

— Обычно год. В каких-то культурах больше или меньше. Траур как раз описывает наши психологические проявления. Это касается не только потери близких, но и любых процессов в нашей жизни. Сейчас эта культура отходит на задний план, и люди не знают, как реагировать в таких ситуациях. Но мало того, сейчас идёт другое явление, когда горевать становится не модно. Нужно быть сильным, нужно улыбаться, нужно всегда показывать признаки успеха, и даже если тебе плохо — не показывать этого. Приведу пример, как это отражается на работе. У кого-то умер родственник, ему говорят — мы тебе сочувствуем, вот тебе отпуск на три дня, а через три дня мы ждём тебя таким же, какой ты был раньше.

Людям не дают прожить горе. Люди сами не позволяют себе прожить горе, они боятся этого, игнорируют, закрывают глаза, как будто смерти нет.

Во время войны отношение к смерти другое, нежели в мирное время. Когда гибнет один человек — это шок, хотя потери в войне несоизмеримо больше. Так в культурах, где высокая смертность отношений к ней проще, вплоть до создания простых ритуалов. В Западно-Европейской цивилизации, построенной на избегании смерти, гибель одного человека вызывает шок.

— В психотерапевтических практиках описанные в книгах встречаются клиенты, которые пережили смерть значимого человека, как правило, родителя и живут с ожиданием того, что именно в этом возрасте, именно от такого же заболевания уйдёт и он. Мало того, они действительно накануне поступают в больницу! Уже после случившегося идут к психотерапевту. Такой "эффект годовщин".

— Да. Это процесс распространённого верования и наших умозаключений. Например, в культуре поэзии важно умереть как Есенин, Пушкин — в районе 30-ти.

Часто люди, чьи родственники умерли от каких-то заболеваний, начинают симулировать и создавать те заболевания, от которых умер их близкий. Это про близость. Когда нам не удаётся выразить любовь близким, мы стараемся повторить их путь. Это патология работы с горем.

Если говорить о смерти: тут много баек, мифов, сказок. От загробной жизни до образов смерти. Нашему излюбленному, избитому образу бабушки с косой всего-то несколько столетий. Косу она получила благодаря временам чумы. До этого во многих культурах образ смерти часто носил мужские черты: Аид, Танатос, Харон… Цербер — и тот мужик! А женщины… Например, Персефона — жена Аида и другие особы выполняли пассивную роль в этом смысле, они были частью жизни. Персефона — это весна!

В Древней Руси были разные типажи. У нас образ смерти — Морена, или та же переправа мост через реку Смородина, где был тоже некий хранитель-мужчина. Во всех культурах это было немножко по-разному — либо как существо, которое забирает, переправляет либо сама переправа. Возвращаясь, к первоначальному вопросу… Почему так? Потому что людям очень больно расставаться со своими близкими людьми. Страшно думать, что они уходят в никуда, хочется верить, что они уходят куда-то.

— Действительно больно и хочется верить, что уход происходит куда-то! Так всё-таки куда? Откроешь секрет?

— Не открою. Не потому, что есть такой секрет, а потому что мы никогда об этом не узнаем! В этом и кроется наша психологическая мифология смерти. Смерть и жизнь — это чисто психологические эффекты, процессы, созданные людьми, в природе такого нет. Смерть — часть жизни, жизнь — часть смерти. Это всегда будет нашей мифологизацией.

Наша психика создаёт кучу надстроек для защиты от смерти. Например, классическая вещь, которая строится только на страхе смерти — это построение отношений, близости, семьи и даже все цивилизационные достижения. Когда мы хотим быть великими, хотим, чтобы нас помнили, увековечили — всё это построено на страхе смерти.

— Я памятник воздвиг себе не рукотворный!

— Все великие достижения строятся на страхе смерти. Если мы уберём смерть, то зачем что-либо достигать? Представьте — вы играете в игру онлайн или офлайн. Уберём из игры смерти/жизни и, от вашего проигрыша теперь ничего не зависит — вы всё равно выиграете. Вы сразу потеряете интерес к этой игре.

Люди, имеющие статус "Бога" (условно говоря, это люди с большими деньгами, либо хакеры, имеющие чит код, либо люди, прямо нарушающие закон) всегда стремятся к смерти! Почему? Они не чувствуют опоры, они не чувствуют защищённости, но чувствуют вседозволенность, которая размывает их границы. Они хотят, чтобы их поймали, остановили!

— Каждый преступник мечтает, чтобы его поймали — многие опытные следователи это подтверждают!

— Они хотят иметь защищённость, родителя, отца, который скажет, укажет! Конечность придаёт нам значимость! Недаром говорится: "Что не имеет конца, не имеет начала". В семейной психотерапии это воплощается так — семья, которая не думает о разводе — фактически умерла. Когда люди не понимают, чем ценны им отношения — они перестают держаться за эти отношения!

Я могу привести ещё пример. Когда мы в тяжёлом процессе, в тяжёлом состоянии, когда нужна поддержка, то к кому мы обращаемся? К человеку, который многое терял, много переживал и имеет опыт этого проживания? Или к человеку, который считает, что весь мир розовый и пушистый, у которого до сих пор даже хомячок не умер? Скорее всего, вы обратитесь к первому человеку. Этот человек много раз умирал и перерождался. Он зрел и знает, как проживать, отпускать.

— Ты сказал, что от желания жить многое зависит. Бывает так, что люди с 4 стадией выздоравливают, у них наступает ремиссия, а бывает так, что человек проводит в тяжёлой болезни, борьбе много времени и, тем не менее, уходит.

— Мы никогда не узнаем, сколько бы человек протянул без борьбы. Если человек устал и хочет уйти, то, скорее всего, он так и сделает. Тоже относится и к завершению отношений. Очень уместны здесь слова Ницше: "Зрелое яблоко не боится упасть, не зрелое — боится".

Когда мы всё сделали, то легко завершаем. Представьте, что вы встретились с другом, всё обсудили, и в этом случае вы легко прощаетесь с ним — легко на сердце, легко на душе. Вы легко засыпаете, с улыбкой, с тем, чтобы начать следующий день с близости, с любви. А если вы не завершили дело, то лежите, ворочаетесь, вам лезут мысли в голову, не можете уснуть несколько часов, а то и до самого утра. Такой человек не хочет "умирать", потому что ещё не завершил дела. Когда мы боимся смерти или боимся прекратить отношения, то мы что-то не делаем в этом плане, не реализуем. Тема смерти всегда пугает людей, которые что-то не реализовали, у них есть какой-то потенциал. Есть, конечно, дауншифтеры, которые используют смерть как прикрытие и таким образом стремятся избежать трудностей.

— Проблемы, кризисы? Я не могу, не хочу решать, мне проще сбежать?

— Да! Проще сбежать. Таких людей, возможно, будут даже тянуть мысли о смерти, фантазии. Для них смерть как облегчение, потому что та жизнь, которую они ведут, им кажется чужой жизнью, она для них кажется тяжёлой. Им хочется попасть в иной мир, где их любят. Если перевести на язык психологии — эта позиция звучит как "Мама, роди меня обратно". Я хочу снова в матку, где я единственный, любимый, где делать ничего не надо: пальцем пошевелил, всё получилось, ногой пошевелил — всё получилось!

— Напоминает ЗЭКов рецидивистов.

— Если тюрьму воспринимать как матку, то, наверное, да! В этом есть аналогия, только более жёсткая и трагедийная. Чем занимается психология, психотерапия? Она даёт человеку поддержку в процессах смерти, трансформации, жизненных изменений. Если человек проходит через этот процесс, проживает его, то конечно человек меняется. Он приобретает не только ценный опыт, он действительно превращается из человека А в человека Б. Никогда не бывает так, что человек проживает горе, потом восстанавливается и становится тем же кем был до этого. Человек, который не меняется в процессе психологической, эмоциональной смерти, по факту и не живет.

— Рассматриваешь ли ты заболевания как аутоагрессию?

— Это не совсем допустимый термин. Аутоагрессия — психологический феномен, суть которого в том, что человек подавляет свою агрессию, не выпускает наружу, ищет выходы через другие пути, направляя агрессию на самого себя. А болезнь — это естественный процесс взаимодействия человека с внешним миром. Это процесс адаптации, но не процесс страдания. Мы не можем не болеть и с рождения из утробы матери помещаемся в такую среду, где сталкиваемся с кучей жизней, бактерий, вирусов и так далее. Мы вбираем в себя этот мир, привыкая, адаптируясь, нарабатывая свой иммунитет.

Страх соприкоснуться с внешним миром лишает тебя радости, удовольствия, близости. К примеру, для среднестатистического человека любые простудные заболевания — это процесс адаптации в большом городе.

— У меня вся простуда — чистая психосоматика. К примеру, я устала, мне надо отдохнуть, и тут температура, как на заказ. Такой легальный способ отдыха.

— Да, как разрешение себе заболеть. Такой сговор со своими бактериями: "Ребята, нам нужно заболеть". Ты не одна такая, большинство именно так и болеют.

Если говорить о процессе взаимодействия, то мы очень часто с этим сталкиваемся и болеем, не осознавая этого. И всё это случается в такие моменты, когда происходят перемены в нашей жизни, происходит перестройка. Если бы мы не болели, то мы бы просто умерли.

Что делает человек во время болезни? Возьмём простудные заболевания. Человек меняет своё положение тела — лежит, он меняет кондиционирование помещения, он меняет свою температуру, он меняет своё питание, он меняет своё общение с родственниками, с которыми, к примеру, были конфликты, теперь ходят на цыпочках, заглядывают в глаза и спрашивают: "Как ты, наш зайка?". Собственно говоря, меняется всё. И самое главное — он может не ходить на работу. Меняя всё, человек болеет 7 дней из них активных 3–4 дня, остальное время уходит на адаптацию.

А теперь представьте, что человек ничего не изменил, по-прежнему ходит на работу, игнорируя свои симптомы, естественно, что это может переливаться в хронические заболевания — можно сказать острые заболевания, которые не были услышаны человеком. Это, конечно, смелое утверждение, но в нём есть зерно истины. Каждый врач знает, что хронические заболевания (если речь идёт не о ремиссии или реабилитации) проходят только через обострения. Также и в психологии, если в семье есть хронический конфликт, его невозможно решить без обострения.

— Давай поясним здесь значение слова "обострение", дабы некоторые читатели не нафантазировали поножовщины.

— Обострение ситуации на почве хронического конфликта, это когда люди честно могут говорить о нерешённых проблемах, а не скрывать их и делать вид, что проблем нет.

— Если взять добровольный уход из жизни — суицид.

— Не думаю, что надо брать всё в кучу. Почему? Потому что, с одной стороны, кажется, что они связаны с темой смерти. С другой стороны, это не совсем верно. Почему? Потому что эти люди никак не связаны со смертью. Они используют кончину своей жизни как метод прекращения своих страданий, переживаний. Такой человек решает покончить с собой в аффективном расстройстве, в суженном состоянии сознания. Например, я не вижу смысла в жизни, нужно покончить с собой. Ты жил до 5 лет без смысла жизни и был счастлив. В этом плане решение происходит в суженном состоянии сознания. Суженное состояние сознания создаёт такой мощный импульс эмоций, и человек думает, что не сможет с ним справиться. Я не говорю о классических, самых частых самоубийцах — истеричках, которым не купили телефоны, выбрасывающихся с балконов — это совсем детский сад. Но это распространено.

— Серьёзно?

— Да. Ты думаешь, люди кончают с жизнью от тяжёлых страданий, в основном?

— Мне казалось, да!

— Нет. Посмотри статистику — будешь в ужасе. Большинство — это подростки: из-за любви, из-за наркотиков, из-за не купленных телефонов и прочего.

— Люди, потерявшие своих близких людей, часто застревают в стадии горя, вплоть до каких-то серьёзных последствий. Как психотерапия может помочь в таком случае?

— Патологий очень много, это — отдельная тема для интервью. Психотерапия заточена на то, чтобы помогать таким людям. Когда у вас все хорошо, то вряд ли вы вспоминаете о психотерапии. Как правило, обращаются за помощью, когда плохо. Не только в горе, но и в сложностях, трудностях, жизненных тупиках, в том числе, когда стресс и прочее.

Если говорить об остром горе, то человек тоже не вспоминает про психолога, психотерапевта. Когда имеет место патология горя, то за человека больше беспокоятся родственники и ведут его к психологам. Либо, когда человека приводят уже тяжёлые расстройства на почве горя.

— Что значит — прожить горе?

— Прожить горе по факту невозможно. Сам термин прожить горе подразумевает, что через него можно пройти, как через речку в брод. И здесь, применяя данную метафору, можно сказать, что горе проживается в тот момент, когда мы тонем в нём, когда мы доходим до самого глубокого дна.

Посмотри современные фильмы — в них главный герой перестал проживать горе, страдания. Он как вечный психопат, которого мучают, а он не сдаётся. Он никогда не проживает драмы бессилия, отчаяния. Только прожив эти процессы, дойдя до дна, мы позволяем отпускать в себе что-то, наши психические структуры, напряжение, блоки. Только тогда может появиться новый Я. А если мы держим старое, спасаем как Брюс Уиллис всех на "Титанике", то в чём приобретения этого человека?

К примеру, бизнесмен, который не терял никогда денег, вряд ли будет успешным бизнесменом. Как мы узнаем ценность чего-то, не теряя этого?

Моя любимая пословица: "Если жизнь бьёт по лбу, значит предыдущие пинки под зад не были услышаны". Если мы будем игнорировать какие-то факты личностной трансформации, стараясь сохранять свою неизменность и постоянство в динамично меняющемся внешнем мире, то это приведёт к полной трагедии.

Представьте — мы не отпустили детство, перешли в подростковый возраст, не отпустили подростковый возраст, перешли в зрелый этап, и в 30 лет нам приходится доделывать детские, подростковые и молодёжные задачи.

Горе маленького ребёнка несоизмеримо с горем подростка, также как и горе подростка с горем взрослого человека, но они при этом не теряют свою ценность. Каждому важно научиться проживать тяжёлые моменты.

К сожалению, выросло целое поколение людей, чьи родители настолько пытались изолировать их от любого горя, сделать всё за них. А теперь все удивляются, почему сейчас так много отморозков, бесчувственных или ленивых людей? А стоит ли удивляться, если их лишали всё время смерти, столкновения с ней, горя, кризиса и не давали им расти.

Предлагаю читателям такой эксперимент: нарисуйте на бумаге линию своей жизни. А теперь вспомните, были ли на этой линии моменты, после которых вы бы могли сказать — я до этого момента и я после этого момента — совсем разные люди. Отметьте на этой линии свои "маленькие смерти" и, соответственно, после них рождение. А теперь, глядя на это ретроспективно, вы легко скажете: как здорово, что это произошло в моей жизни! Я получил то-то и то-то. Чем больше у человека таких "маленьких смертей", тем более зрелым он является. Он способен совершать выбор. А выбор — это…?

— Свобода?

— Нет. Выбор — это убивание себя. Люди, которые сделали свой выбор, свободны выбирать и убивать свои другие выборы. А свобода — это незрелость: "Я хочу, чтобы у меня оставались все варианты выбора". Зрелость — это способность выбирать, убивая другие варианты. Если у вас есть возможность попробовать все варианты, вы не будете ценить ни один из них.

Представьте, вы смотрите на своего партнёра и думаете — сейчас с ним попробую, потом с другим попробую. Сразу теряется ценность партнёра, ценность отношений. А если вы думаете — вот это мой человек. При этом вы не знаете, навсегда или не навсегда, но сейчас вы думаете именно так, и тогда готовы вкладываться в эти отношения.

К сожалению, современные тенденции позволяют человеку не умирать, не совершать выбор. Ты можешь пользоваться телефоном не до его скончания, а пойти купить новый. Ты можешь начать новые отношения, не закончив предыдущие. Ты можешь не ждать, когда твоя одежда развалится, а пойти купить новое. Ты всё время находишься в середине потребления или на пике, но никогда в конце.

О чём это говорит? Психологи сейчас просто рвут на себе волосы из-за того, что сталкиваются с клиентами, которые в свои 26, 30, 35 лет так и не прожили подростковый бунт, кризисы. Они никогда не искали себя, а кто-то ещё и детские конфликты не решил. Такие люди выглядят незрело, инфантильно, не способны справляться с простыми вещами в жизни относительно общения, коммуникации.

Сейчас целый пласт населения, который никогда ничего не выбирал. Всегда выбирали за них. Школу, институт, отношения. Они никогда не умирали, но значит, они никогда и не жили.

Если вы уверены, что не принадлежите к данному пласту, то просто вспомните — бывало ли так, что вы о чем-то думаете, но так ничего и не делаете? Это классический пример такой ситуации — мы никогда не прекращаем свой поток мыслей, но при этом не переводим его в действие. Для того, чтобы перевести в действие нужно убить свои мысли, из множества выбрать какую-то одну идею и воплотить её в жизнь. Бывают и противоположные ситуации — люди, которые не подумав что-то решают, но это другая крайность.

— Религия, мифы поставляют нам веру в то, что существуют жизни после смерти, реинкарнации — как у Индусов, и так далее. Хотелось бы узнать твою точку зрения как психотерапевта?

— Это вопрос верования о другом мире. Это никак не противоречит процессу разложения тела, когда ты становишься пищей для червячков, деревьев. Просто твоя энергия переходит в другое состояние. Сейчас полно рассуждений на эту тему. Есть очевидцы, которые видели свою загробную жизнь, но, поймите — как только точно станет известно, что там что-то есть, это сильно повлияет на нашу жизнь — обесценит её! В этом плане о смерти могут говорить только мёртвые, но мёртвые молчат.

Мифы и легенды о загробной жизни укрепляют нас, дают нам силу жить. Расставаясь с партнёром, мы надеемся встретить любовь. Было бы странно, если бы мы не надеялись. Здесь то же самое. На этом построено много легенд, религий, которые помогают человеку, поддерживают его и в тоже время помогают управлять целыми массами.

Я могу сказать одно — человек, который не подразумевает свою конечность, не ценит свою жизнь. У людей, которые верят в загробную жизнь, есть соблазн обесценивать то, что происходит в данный момент. Это актуально в русской культуре сейчас, когда распространяется вера в реинкарнацию. Реинкарнация для индуса означает совсем другое, нежели для русского человека. Само понятие пропитано их культурой, их столетними, тысячелетними процессами жизни и отношениями с другими нациями. Она же не просто так там возникла. У нас другая культура, и в этом плане глупо полагать, что мы понимаем как у них. Также как у индейцев, и у эскимосов, и у африканцев есть свои понимания, свои процессы, которые важно уважать и ценить.

Часто человек, верящий в реинкарнацию, в прошлые жизни, подразумевает, что он соберёт весь свой интеллектуальный, эмоциональный скарб и уйдёт в другой мир. Это на самом деле детская философия.

— Религии нам предоставляют такую философию?

— В религии несколько не так. Загробные жизни в религии для того, чтобы улучшать качество его жизни здесь и сейчас. В этом плане любой психолог поддерживает такие культуральные верования, но психологи не работают в этой системе. Мы стараемся заземлить человека — чем это важно для него сейчас, как это проявится в его отношениях сейчас. Если человек чувствует себя здесь и сейчас более счастливым, более целостным, более осознанным, более зрелым, готовым брать ответственность за свою жизнь, то какая разница, как он умрёт, и куда он попадёт?

— Ты сам религиозен? И работа в рамках психотерапии с религиозными людьми?

— Я не отношу себя к религиозным людям. Жизнь настоящего момента меня больше интересует. Люди воспринимают церковь и психотерапию как конкурирующие организации. Мы занимаемся пусть и в одном поле, но разными сферами деятельности. Специалист — это не пастор, не наставник, не священник. У него нет таких ролей, поэтому мы не лезем в духовные вещи. Мы помогаем человеку справиться со сложностями, трудностями и работаем по запросу. Поэтому, не затрагивая религиозные вопросы, с верующими легко работать. Если вера служит для разграничения людей, а не объединения, то это больше похоже на подростковые игры.