Випассана: 10 дней эволюции. Личный опыт

Если этот текст вдохновит вас пройти Випассану и однажды вы пройдёте её с пользой для себя (что я не могу гарантировать), просто мысленно поблагодарите меня за этот текст. Вот всё, что я хочу.

Ритрит в Индии

Чтобы пройти 10-дневный курс Випассаны по Гоенка, я отправилась в Индию, в город Игатпури. Медитационный кампус там — один из крупнейших в стране. Он вместительный, просторный и, помимо всего, его украшает массивная золотая пагода, на манер бирманской, в которой и проходят групповые медитации.

Ну, вот я и на месте. В моем распоряжении маленькая одноместная комната с туалетом и ванной, окна выходят на терракотовую гору. И десять дней полного одиночества впереди. Студентам курса не разрешается разговаривать, устанавливать контакт глазами, читать, писать, слушать музыку, заниматься йогой, танцевать, петь, курить марихуану, бормотать мантры, зажигать благовония, молиться и т.п. Кроме медитации можно только спать, гулять по территории, смотреть на деревья и горы, дышать, чувствовать подошвами тёплую индийскую землю, пить воду, завтракать в 6:30, обедать в 11:00 и навсегда забывать о еде после чая с горстью воздушного риса в 5 ч. вечера.

В медитационном холле, скрытом внутри обширной золотой пагоды, мы все сидим на больших синих подушках и слушаем тишину, перемежающуюся заунывным пением Гоенки и выдачей новой порции его инструкций. В первую очередь нас учат Анапане — наблюдению за собственным дыханием, его естественным течением в виде вдохов и выдохов, холодящих и согревающих ноздри. Ум постоянно отвлекается. И не только на события из прошлого. По залу то и дело прокатываются волны кашля, сопения, кряхтения, храпа — удивительно, сколько самых разнообразных звуков может порождать человеческое тело! Индианка слева от меня никак не может угомониться в одной позе. Резкими, шумными движениями (медленными и тихими — говорит Гоенка!), она пытается сложить из своих конечностей более-менее оптимальный узел, но ничего не получается. Потом начинает зевать и шумно чесать подошвы. Я тихо вздыхаю и представляю себя в зоопарке, полным разных животных… Ура, помогло. Всё прекрасно, говорю себе, ведь я учусь медитировать не в стерильной обстановке, а почти что в самой сердцевине marketplace. И здесь от меня потребуются фигуры высшего пилотажа.

День 1-й

Первый день Випассаны закончен — у-ф-ф. Болит поясница и ещё почему-то шея и плечи — видимо там скрываются какие-то мои блоки. Но самое интересное, что позвоночник в грудном отделе начал сам по себе выпрямляться… Совершенно изменилась осанка и походка, я выхожу из зала и плыву к своей комнате как королева. Чудесное ощущение.

По количеству времени, проведённому в неподвижности и отсутствию мыслей, этот день побил все мои рекорды. И это при том, что медитировать я начала только с 8 ч. утра, а не с 4:30, как приписывает кодекс дисциплины. В общей сложности получилось 8 часов! При этом я пыталась ускользнуть в свою комнату на одном из групповых сидений, но меня быстро отловили и отвели обратно в зал — хорошо ещё, что не поставили в угол за плохое поведение. Из этих восьми часов один час пришёлся на видео-дискурс учителя Гоенки, в котором он усиленно призывал наблюдать только за своим дыханием и прямо-таки категорически запрещал смешивать эту технику с любыми другими, что, по его словам, опасно для здоровья. В результате, выполняя технику Випассаны, надо стать как бы одним с дыханием, отлавливая его прохладные и тёплые течения снаружи и внутри носа, то и дело, возвращая свой блудливый ум к этой нехитрой (но ужасно утомительной, как и всё рутинное для меня!) работе.

Интересно наблюдать, как индийские женщины сидят в перерывах возле своих домиков на корточках и грустью смотрят по сторонам. Им очень хочется общаться, но нельзя. Особенно старым бабушкам, в очках и тёплых кофтах, греющихся на солнышке… Очень может быть, что они приехали сюда из каких-нибудь богом забытых деревень, где нет канализации, а общение на улице представляет собой самую суть жизни. Но 10 дней одиночества точно пойдут им на пользу — за это время с ними приключится если не полный оборот, то хотя бы полуоборот к внутренней реальности.

Вообще, у меня сложилось такое впечатление, что многие индийские женщины, особенно пожилые, приезжают в центр Випассаны как в почти бесплатный санаторий, где можно отдохнуть от домашних хлопот. Никакой готовки, стирки, заботы о мужьях и детях — 10 дней рая. И кто из нас, женщин, посмеет кинуть в них камень? Отдохнуть от мира и своего надоедливого ума, отдавая в качестве пожертвований ровно столько, сколько ты считаешь нужным и возможным… По-моему, это одна из уникальнейших возможностей на планете.

День 2-й

Смотрю в зеркало и удивляюсь — мои глаза стали раза в полтора больше и светятся какой-то неземной радостью. Как будто лицо сделано из пластилина, и оно может меняться. Скромный завтрак из упмы (не в силах описать это вкусное блюдо), стакан чая и — вперёд, в пагоду.

Сегодня сижу на низкой деревянной скамеечке дзен, сделанной руками одного хорошего человека (Гоша, спасибо!), и моему телу намного комфортнее, чем на подушках. Спокойно могу просидеть час без движения. Наблюдаю за дыханием и собственным умом — сегодня он выглядит как лохматая рыжая обезьяна, которая то и дело прыгает с ветки на ветку. Левая ветка — это моё прошлое, воспоминания, страсти, истории обо мне и разных людях… Правая ветка — моё будущее. Новые проекты, идеи, мысли о том, чего я хочу. Посередине — настоящее и лёгкие потоки воздуха, циркулирующие в моих ноздрях. Обезьяна прыгает. Я мягко и ласково возвращаю её в середину. Я совсем не злюсь на неё, скорее, она мне даже симпатична. Такая креативная и эмоциональная. Море энергии.

Постепенно все телесные ощущения группируются вокруг главной энергетической воронки, в которую уже несколько лет, как в трубу, утекает часть моей энергии. О, я знаю это место в своём теле очень хорошо… Ну, привет, друг… И что теперь? Боль, страх, тревожность, спазмы, вибрации… Эй, подожди, шепчу себе, не зацикливайся на этом, не плачь, просто дыши. Дыши. Дыши. Дыши. А-а-а… И словно бальзам втекает в это измученное место моего тела-души. Мне хочется плакать от счастья.

День 3-й

Я, конечно, не соблюдаю всё расписание по медитациям. Ещё не настолько осознанна, чтобы проводить в неподвижности ума и тела по 12 часов в день, как это предписано. До тибетских монахов мне далеко. И я не хочу называть медитацией сон в сидячем положении в 4:30 утра. Всё, что не может быть тотальным, не должно быть вообще. Это моё твёрдое убеждение.

Индианка, сидящая на стуле позади меня, настоящий человек-оркестр. Она умеет издавать звуки всеми частями тела, и, кажется, ждёт за это аплодисментов. Ничто в мире её не смущает. Какая непосредственность. Я сравниваю её с воронами, которые постоянно галдят за воротами пагоды. Но вот что странно — вороны мне нравятся, а тётка, сидящая сзади меня — нет. Хотя в чем разница, если разобраться…

Птицы. В 6 часов вечера, когда мы собираемся на групповое сидение, они тоже рассаживаются на деревьях и начинают живо обсуждать все накопившиеся новости. В пагоду влетают порывы ветра, пришедшего с гор. А птицы все свистят, щебечут, кличут, поют — они образуют океан звука, в котором можно утонуть. Это делает медитацию трёхмерной. Хотя Гоенка призывает теперь сосредоточиться исключительно на тонких ощущениях в районе носа, я не могу устоять перед птицами. Слишком люблю природу. И отчасти я переношусь туда, к ним, на деревья, чувствуя, как порывы свежего горного воздуха расправляют мою грудную клетку. Мне хочется летать. Индианка, шуршащая позади меня, перестаёт попадать на мою орбиту.

К вечеру в теле рождается необыкновенное ощущение лёгкости. Кажется, в нем нет костей. И оно не идёт, а почти парит над землёй. Боли в мышцах исчезли, в голове ясное небо с редкими облачками мыслей… Теперь я могу сравнивать. И понимаю: то, что было в моей голове и теле до этого момента — хорошей жизнью назвать ну никак нельзя.

День 4-й

Полночи боролась с собакой, которая живёт на территории кампуса. Это вислоухая сучка с тёмными плотными сосками и потерянным в драке хвостом. Очень похожа на рысь, и я называю её Рыся. Уже два дня подряд в космосе полнолуние или около того, и Рыся взяла моду лаять всю ночь напролёт в двух метрах от моей комнаты. Я встаю, шикаю на неё, она убегает, но потом снова возвращается. Где-то вдали, под горой, её отзывается другая собака. Ну, понятно. Общение и всё такое. Но я хочу спа-а-ать! Вся эта игра в шиканье мне надоела. Заслышав истошный лай в третий раз, я вскакиваю без единой мысли в голове, выбегаю из комнаты в трусах и майке и бегу за ней, сломя голову. Не знаю, что я хожу с ней сделать. Поймать и бросить в сторону горы, за колючую проволоку, чтобы она воссоединилась со своей подружкой. Бегу по кампусу в густой ночи. Рыся в шоке. Такого поворота дела она не ожидала… Удаляюсь спать, так и не поймав её за огрызок хвоста. Ну вот, зато стало тихо. А индианки так бы и терпели всю ночь.

Среди сотни индианок нас всего семеро — иностранок с бледной кожей и светлыми волосами. Русская только я, и при регистрации меня несколько раз спросили, понимаю ли я английский. Да уж, плохая репутация у нашего народа. Но ничего, родные, подождите, вот приеду и снова начну давать уроки. А пока…

Утром наша главная учительница, худощавая индианка с короткими седыми волосами и ястребиными глазами, устроила нам сюрприз. "Сегодня — День Випассаны", — объявила она. И медленно до всех нас доходит: сегодня мы будем медитировать группой до зелёных чёртиков. Первый подход — три часа с одним коротким перерывом в пять минут. Первый час я наслаждаюсь… Ноги с утра отдохнувшие, скамейка не впивается в попу, дыхание лёгкое и свободное, вороны за окнами то и дело рождают новые саундтреки. Второй час учусь спать сидя, и у меня неплохо получается, даже запомнила несколько сновидений. Третий час я снова осознанна и бодра, но чтобы продолжать быть в настоящем, мне приходится выбросить из головы всякую концепцию о времени. Времени не существует. Следующая концепция на выброс — сама я. Всю эту идею о самой себе, сидящей и страдающей от невероятной скуки, нужно собрать в один большой тряпичный узел грязного белья и выбросить в окно, на растерзание воронам. Потому что никакой "меня" на самом деле нет. Есть просто сидение, дыхание, ощущения в теле, восприятие звуков. Это состояние сохраняется до ударов гонга. Иду на ланч, смакуя лёгкий вкус просветления. Нет, Випассана — это однозначно стоящее дело. После неё сидение в любой очереди, пересечение границы Боливия-Аргентина (до 8 часов стояния на ногах), путешествие на поезде "Москва-Владивосток" покажутся вам сущей ерундой. Уж поверьте.

После ланча снова три часа "сидячки". Причём вторые два часа нам не разрешают шевелиться и дают основу техники. Оказывается, это наблюдение за постоянно меняющимися ощущениями во всем теле, от макушки до пальцев ног. Ощущения надо отлавливать по порядку, не застревать на сильных, пытаться поймать самые тонкие. Наблюдать за ними нужно до тех пор, пока всё тело не превратиться в один сплошной поток вибрирующей энергии.

Но мне не до потока. У меня кризис. Я ненавижу Гоенку, его противный голос, то, что мы вот уже третий час сидим в этом сумрачном зале и нам нельзя даже шелохнуться. Наверное, Гоенка в прошлой жизни был садистом и работал в концлагере. Ну кому в здравом уме придёт идея заставлять людей с улицы (а здесь большинство таких) медитировать по 12 часов в сутки! Крепкие плотные индианки, которые, видимо, привыкли терпеть, работая под палящим зноем на рисовых полях, ещё держатся. Но пожилые, с ортопедическими тросточками, перемазанные кремами для больных суставов — они-то как? С одной из них, сидящей чуть поодаль, вдруг случается приступ. Она падает и трясётся в конвульсиях, потом затихает. Может быть, уже умерла. О боже… Служители кладут её на коврик и уносят из зала. Я начинаю тихо рыдать. Бедные, бедные мы. И этот садист Гоенка. И мне уже всё равно, что индианок часто мучает отрыжка, приступы кашля и всё остальное… Я люблю их всех, за то, что они сейчас рядом со мной, и мы вместе несём на своих телах этот непосильно тяжёлый груз Випассаны… К концу дня "насидели" вместе 9 часов.

В итоге мой ум приходит к здравому решению — простить Гоенку и проходить последующие медитации как тренировку для бойцов спецназа. Научиться не реагировать на боль. Быть самураем. Ведь всё меняется, а в настоящем остаётся только центр циклона, свидетель. И по моим ощущениям он находится где-то чуть ниже пупка.

День 5-й

Ошо, ну вот что бы ты подумал обо мне сейчас? Как твоя любящая саньясинка, обожающая танцевать, распевать мантры, обнимать мужчин и нарушать правила, могла попасть в эту монастырскую скукотень?.. Да-да. Сама удивляюсь. Но в последнее время эмоции растаскивали меня на части, на мелкие куски так, что найти точку сборки было просто необходимо. Вот этим и занимаюсь. Но скучаю по тебе, Ошо, твоему голосу, твоей энергии сильно-сильно. Ещё немножко — и я снова вернусь к тебе, в Пуну.

После восьми лет в саньясе Ошо слово "enjoy" (англ. — "наслаждайся") стало для меня новой религией. Я научилась наслаждаться всем — чашкой чая, снегом, дождём и даже головной болью. Но у Гоенки это слово надо выбросить в мусорное ведро. Потому что следует не наслаждаться, а бесстрастно наблюдать за всеми приятными и неприятными ощущениями, которые порождает человеческое тело, а также за всеми событиями внешнего мира. Например. Я вижу красивого мужчину, он прикасается ко мне, и в моём теле рождается приятное ощущение. Потом мне хочется большего, у нас начинается лав-стори, я жажду всё новых удовольствий и, в итоге, намертво привязываюсь к своему желанию — всё время быть с этим мужчиной. Но желание порождает страдание. Скоро мой мужчина влюбляется в другую женщину, и я, конечно же, начинаю сильно переживать. А всё началось с чего? С приятных ощущений в теле, который этот мужчина (внешний объект или субъект) вызвал во мне. Так вот. Практика Випассаны заключается в том, что мы работаем с умом через тело. Непрерывно, часами, наблюдая смену ощущений в теле (многие из которых болезненные, а некоторые приятные), мы растождествляемся с ними и ломаем старую привычку ума механически реагировать на страдание и удовольствие. Здорово, не правда ли?

Но тут я представила себе такую картину. Я лежу в постели с мужчиной, который нежно прикасается ко мне и ожидает каких-то реакций. Но не тут-то было! Я, прошедшая Випассану Гоенка, стоически наблюдаю за его телодвижениями, своими ощущениями в теле и не подаю признаков жизни. Как вы думаете, как долго продлится наша лав-стори? Правильно. Но так мне и надо, нечего было гнаться за желаниями. Нужно всю оставшуюся жизнь посвятить мокше, освобождению и жить постной, размеренной жизнью без излишеств, страстей и вредного слова "enjoy". Ой, что-то мне как-то грустно стало… Но вот если найти золотую середину — наслаждаться, не привязываясь, то тогда всё более-менее встаёт на свои места. По Ошо — объединяем Зорбу и Будду. Хотя золотая середина это самое трудное дело. Где она между этими двумя полюсами: "Очень хочу" и "Мне ничего не надо"?..

Сегодня нам выдали одиночные камеры, в которых мы можем медитировать индивидуально. С виду они сильно напоминают тюремные — маленькие тёмные кельи, размером с туалетную комнату, с подушкой на полу и парой крюков на стене. Я зашла и вздрогнула. Ага, теперь ещё и камера пыток. В ней нужно сидеть лицом к стене, спиной к двери, и не издавать никакого шума. Храпеть, предупредили нас, тоже нельзя. Ну-ну, эти служители знают, о чем говорят, и, небось, не из чужого опыта.

Ещё одна "тюремная" особенность — круг для прогулок во время редких перерывов на отдых. После вечернего чая я тоже выхожу на круг, и как хомяк в колесе нарезаю круги. Но здесь это, как и припрятанная на ночь корочка хлеба — верх физического удовольствия. То ли ещё будет через пять дней. Держись, девочка.

День 6-й

Сегодня утром достигла нирваны. Если точнее, на меня снизошло состояние великого покоя, когда тебе всё равно — где ты сидишь, сколько (а сидели мы три часа подряд), и вообще зачем. Тело, пустое и лёгкое, пребывало в потоке радости. Снаружи пели птицы. Лучи солнца падали из окна и согревали мои пятки. Я ощущала полное единение с Вселенной. Не существовало ни прошлого, ни будущего, только одно волшебное, текущее настоящее.

После ланча картина реальности круто изменилась. Внутри меня нарастал бунт, и вот почему. Согласно инструкциям самого Гоенки групповые медитации составляют всего 3,5 часа в сутки. Всё остальное время мы вольны выбирать, где медитировать. Но нас, новичков, всё время держали в тёмном теле и заставляли отсиживать в зале каждый день по три часа в три захода. Девушки с колокольчиками, несущую добровольную севу, пристально следили за нашими передвижениями. Мелкие тираны в овечьей шкуре. Как будто я обязана просветлеть именно под их конвоем. Какая чушь. В итоге на второй послеобеденной "отсидке" я не выдержала и подошла к учительнице. Объяснила ей, что постоянное пребывание в толпе индианок сводит меня с ума. Ведь я приехала сюда как раз для того, чтобы отдохнуть от мира и побыть одной. Но "миром" меня решили мучить каждый день так, что я всё время ощущаю себя внутри индийской деревни. Выслушав меня, учительница заявила, что я никогда и не должна была отсиживать эти дополнительные часы. Что я могу медитировать в своей комнате. Хм. Зачем же она тогда всё время говорила нам оставаться в группе?! Но расспрашивать дальше я не стала. Внутри уже булькал гнев. Гнев льва, которого заставили ходить в овечьей шкуре. Stupid! Я с воинственным взглядом удаляюсь из зала, с грустью смотря на покорных индианок и таких же овечек — иностранок, сидящих на своих подушках в невероятных позах. Хотя моя борьба ещё не окончена. Посмотрим, что скажет мне завтра прилипчивая девушка с колокольчиком.

Научилась обходиться маленьким количеством пищи. Тело, видимо, обнаружило другие источники энергии. Но ум по старой привычке ещё боится, что его обделят, и заставляет набирать во время ланча целый поднос еды. Еда, надо сказать, вкуснейшая. Вегетарианские блюда индийской кухни из всех съедобных овощей и бобовых. Халва с орехами. Йогурт. Огурцы и помидоры. Кусочки папайи. Но это только раз в день.

Из зеркала на меня смотрит осунувшееся лицо с большущими глазами. Лучше не смотреть.

Со вчерашнего дня меня начали будить в 4:30 утра громкими стуками в дверь. До этого я блаженно спала до 6:30, а медитировать начинала только в 8 ч. утра. Ну да, я ленивая старушка, что вы хотите. Теперь ради двух лишних часов сна мне приходится спать всю ночь с тусклым электрическим светом. Свет в окошке горит? Горит. Ну и ладушки, идите мимо со своим колокольчиком, ведь я уже в нирване.

День 7-й

Утром меня не тронули — ура! Спала с включённой лампочкой и полотенцем на глазах, спала плохо. Вообще, у меня началось расстройство сна. Вечером не могу заснуть, несколько раз просыпаюсь посреди ночи, полная энергии — сон стал исчезать из жизни как ненужный рудимент. Сегодня вечером Гоенка объяснил, что это нормально, если сна нет. Нужно просто лежать и продолжать наблюдать за ощущениями в теле — вот и всё. И ни капли не сожалеть о потерянном сне. Если вы продолжите практику, говорит он, то утром будете очень свежими и заряженными.

В теле появился блуждающий огонь. Горячие вспышки ходят по всей спине, но иногда попадают и в другие органы. В прохладном зале, наполненным горным ветром, я покрываюсь испариной. К вечеру энергия устаканивается, и я чувствую себя прекрасно: всё вокруг меня кажется родным домом. Я по уши в настоящем — наслаждаюсь запахами цветов, пением птиц, своими босыми ногами, шлёпающими по земле. Какое блаженство.

Но на лицах многих женщин до сих пор тихое страдание. Наверное, они тоже медленно, но верно идут к блаженству, честно стараясь в рамках техники Гоенки. Я же, преступница, делаю некоторые другие вещи, о которых рассказывать не буду. Иначе фундаменталисты Випассаны тут же закидают меня камнями. Но у меня есть внутренний мастер, тихий шёпот моего существа, к которому я прислушиваюсь. Он лучше знает, как вывести меня на скоростной хайвэй медитации. Хотя ни к каким особым результатам я не стремлюсь и не жажду их. Да и Гоенка сам постоянно говорит об этом — наблюдайте реальность в виде ощущений вашего тела, как она есть, не стремитесь ни к чему особенному. Анича, анича… Всё течёт, всё меняется. И как в теле, так и в жизни, не нужно зацикливаться ни на чём — ни на плохом, ни на хорошем. Практикуя, мы начинаем понимать природу явлений. С каждым днём эта истина всё больше проникает в меня.

Да, сегодня мой внутренний лев взял верх над девочкой с колокольчиком! Утром я вышла из группового зала и почувствовала себя свободным ребёнком, захлопнувшим калитку детского сада. Со всеми его воспитательницами, нянями и ночными горшками. Теперь частью моей медитации будет пребывание в своей комнате с окнами на гору, открытую пению птиц и свежему ветру. Девочка прибежала через пять минут и начала колотить в дверь. Что такое? Я хочу быть одна, понимаешь? Я приехала сюда именно для этого, а не для того, чтобы проводить по 9 часов среди индийских женщин с поющими телами. И это согласовано с учителем! Слово "учитель" произвело впечатление. Здесь строгая иерархия, и ей принято подчиняться. Но не вздумай спать! — пригрозила мне девочка и гордо удалилась. Ура!!! Свободу попугаям! Наверное, мне теперь всё завидуют. Ну и пусть.

Размышляя в свободное от медитаций время, я всё больше прихожу к выводу, что этот ритрит может сильно помочь людям, у которых в жизни случилось большое горе. 10 дней Випассаны дадут гораздо больше, чем недели, месяцы психотерапии. Вы уедете отсюда с миром в душе. Ещё одна категория людей, которым будет очень полезно оказаться здесь — это депрессивные люди, потерявшие вкус к жизни и кандидаты в самоубийцы. Вкус к жизни тут приходит очень быстро. Корочка хлеба, кажется вкуснее шоколадного торта, а глаза, постоянно повёрнутые внутрь, жаждут ласкать очертания деревьев до бесконечности.

С этим курсом я всё больше и больше познаю вкус настоящего и погружаюсь как бы обратно в детство. А в детстве мы все были очень продвинутыми медитаторами. Мы жили от мгновения к мгновению, и мало задумывались о будущем. Мы знали запахи земли и ветра. Мы понимали, о чем поют птицы. Мы жили в волшебстве. И чтобы снова вернуться туда, я сейчас здесь, в Dhamma Giri.

День 8-й

Сказывается хронический недосып. Моменты просветления уходят, снова оставляя меня с горой мыслей и реакций. Особенно в 6 часов утра.

Сегодня отпустила свой ум погулять на травке. Вернее, этот щенок всю неделю пищащий и сдерживаемый в чулане, вдруг сам вырвался на свободу и устроил тартарарам. Шум, лай, визг, прыжки и катания в траве. Всю утреннюю "отсидку" в моей голове рождаются десятки идей, проектов, желаний — некоторые из них свежие и интересные. Я отбрасываю все попытки медитировать и думаю целый час напролёт. Обо всём. Нет, надо было почаще выгуливать щенка все эти дни… А то он сильно перевозбудился от неподвижности.

Свой прогресс в Випассане легко увидеть на каждой групповой "отсидке". И я замечаю, как мой ум всё ещё, особенно по утрам, осуждает сильно кашляющих женщин. Хотя уже и намного меньше. Так ум раскачивается на качелях между "aversion" (отвращение) и "craving" (сильное желание), создавая новые санскары (оценки реальности). Гоенка призывает нас отлавливать эти моменты постоянно, сделать это главной практикой жизни. Я пытаюсь. Удивляюсь тому, что мне (моему уму) не очень нравятся некоторые женщины-иностранки. Хотя мы даже ни разу не разговаривали! Но ум почему-то выдумал, что они невротичные и подавленные. Так-так. Вот и новая санскара родилась. Теперь надо посмотреть на неё взглядом просветлённого Будды. О боже… Чем дольше наблюдаешь за собой, тем больше осознаёшь собственное безумие.

День 9-й

На утренней медитации осознала, что подолгу залипаю на одном неприятном ощущении в теле. Это больное для меня место, и всё время до этого я работала над ним одним способом — уделяла ему усиленное внимание. Но где-то подспудно я всегда ненавидела эту боль, жалела себя и завидовала счастливым и радостным людям, которые живут без неё. Согласно Гоенке, действуя таким образом, я не делала ничего хорошего, а только наоборот углубляла эту боль в себе, подпитывая своим вниманием. Оказывается, нужно просто скользить по ней своим наблюдением и переходить к другим частям тела, в которых рождаются другие, более тонкие ощущения. Не придавать своей боли большого значения. В результате, через какое-то время, всё тело превращается в свободный поток энергии, текущей через тело без каких-либо препятствий. Угу. У меня начало получаться… Какое блаженство. Но Гоенка призывает нас не останавливаться на этом, а снова наблюдать каждую часть тела по отдельности, потому что грубые ощущения снова появляются. Вскрывается ещё один слой. И таких слоёв в нашем теле даже не знаю сколько… Сотни, тысячи. Когда мы пройдём всё из них, то достигнем мокши — освобождения.

Учительница с ястребиными глазами вызвала меня на интервью. Слишком много прогуливаю. Я прихожу и честно ей рассказываю всё — как шикаю по ночам на собаку, как наблюдение превращается в постоянную концентрацию на ощущениях, а потом мой ум атакует меня. "Тогда ты ещё не поняла Випассану, — говорит она и качает головой. — Давай начнём с твоего гнева. Собака лает… Первое, что ты должна сделать — это пронаблюдать, какие ощущения её лай вызывает в твоём теле. Даже не называй это гневом. Ты можешь почувствовать жар тут и там, но он не сможет оставаться вечно. Он придёт и уйдёт. Так поступай с любой неприятной эмоцией. Теперь мысли. Позволь им быть, разрешай их. Это мусор, который выходит из тебя, и это хорошо. Иногда, когда они становятся слишком навязчивыми, сделай несколько интенсивных вдохов и выдохов, понаблюдай за дыханием. И последнее. Если ум не даёт тебе уснуть, мысленно помести его в центры своих ладоней или ступней. Это не нужно делать часто, только иногда. И это поможет тебе".

Какая хорошая продвинутая учительница. И почему я так долго избегала её?

День 10-й

Вчера был замечательный видео-дискурс Гоенки (как, впрочем, и все они). Он рассказывал об эмоциях и реакциях на них. О том, что мы всё время настолько увлечены внешней реальностью, что напрочь забываем о внутренней, самой важной. Поэтому нашей заботой должна быть не постоянная оценка окружающих, а отслеживание ощущений в теле, которые вызывают люди и события. Переключаясь на внешние раздражители, мы видим в них главную причину страданий и радостей. И в этом — вся причина нашего несчастья. "Когда-нибудь, — говорит Гоенка, — вы увидите, что создателем своего ада и рая являетесь вы сами. На сто процентов. И тогда вы освободитесь".

"Не сходить с пути Dhamma, пути Будды", — ещё одно его послание. Он призывает нас медитировать по часу дважды в день, утром и вечером, в своей повседневной жизни. "Вскоре вы заметите, — говорит он, — что ваш гнев уменьшится наполовину. Если обычно он длился у вас час, то постепенно начнёт проходить за 30 минут. Потом за 15. Потом за 5. А потом вы просто начнёте улыбаться в лицо тому, кто вас обидел. И испытывать к нему сострадание и любовь, потому что в первую очередь этот человек вредит самому себе".

Сегодня последний день. Даже не верится. После утренней медитации нам объявляют, что запрет на noble silence (благородное молчание) снят, и мы теперь можем разговаривать. Что тут началось… Улыбки, смех, "а как это было у тебя?" — солнечный воздух наполняется роем голосов, и даже вороны, в удивлении, поджимают клювы. До этого они по праву считали себя хозяйками положения. Индианки, не разговаривающие по-английски (а таких большинство), подходят и ласково треплют меня по руке. А потом садятся большими группами под каким-нибудь деревом и говорят, говорят… Мы, иностранки, вдруг все становимся подружками. Все такие позитивные. Кто-то до этого долго работал волонтёром в Калькутте, в приюте Матери Терезы с больными и калеками, кто-то страдает от рака и проходит курс за курсом, чтобы как можно глубже постичь вечность внутри. Глаза у всех сияют.

Напоследок Гоенка (кстати, он ещё жив и строит огромную пагоду в Бомбее) дал нам ещё одну технику. Она заключается в том, что последние несколько минут Випассаны мы делимся, распространяя вовне вибрации любви, покоя и блаженства. "Если вы будете практиковать дважды в день", — говорит Гоенка, — вся атмосфера вашего дома изменится. Кроме того, у вас появится много энергии. Вы будете меньше спать, меньше уставать, легче преодолевать жизненные трудности. И вы поймёте, что жить счастливо можно лишь отдавая, делясь и не ожидая ничего взамен. Жить в любви и благодарности ко всему сущему. Когда вы научитесь этому, вы выйдете из состояния посредственного и несчастного ума, заинтересованного только в том, чтобы брать. Вы выйдете из порочного круга болезненных реакций".

День 11-й

Я еду на автобусе в Пуну и наслаждаюсь всем: пылью, мусором на обочинах, церемониальными процессиями во славу Ширди Саи Бабы с граммофонами на повозках, мутными речками, в которых стирают одежду, прилипчивыми продавцами… Хаос Индии больше не трогает меня так, как раньше.

Моё спокойствие больше этого, пока я помню, что нужно уметь возвращаться. К себе.