Уверенности и убеждения

Уверенности и убеждения являются самыми неуловимыми, и при этом, самыми основополагающими восприятиями в нашей жизни. Они создают нашу реальность, они сами являются тем контекстом реальности, в котором возникают и переживаются все остальные восприятия. Что такое визуальное восприятие само по себе? Это просто совокупность пятен разной освещённости и частоты света на сетчатке. Что такое эмоция сама по себе? Просто изменение пульса, давления, напряжения некоторых мышц… Именно уверенности делают восприятие восприятием, именно они собирают мир из хаоса разнородных сигналов. Уверенность вообще — это восприятие связи между частями опыта. Эта связь может быть различной, как и опыт, который она связывает.

Простейший вид связи, и соответствующий ей первый уровень уверенности — это различение фигуры-фона. Когда из беспорядочного потока ощущений выделяется объект, фиксируется вниманием, а всё остальное, не относящееся к этому объекту, уходит в фон. Никакие другие связи невозможны без выделения отдельных объектов. Этот процесс происходит постоянно, без него наш мир просто распался бы и перестал существовать. При этом мы обычно совершенно не замечаем эту постоянную работу нашей психики, не задумываемся о том, как она происходит. Структура наших уверенностей работает полностью автоматически, выделяя во всем знакомые объекты: это дерево, это квадрат, это музыка, это сладко, это боль… А что же с неизвестным? А его в нашей жизни практически нет. Кто может вспомнить, когда он последний раз сталкивался с совершенно незнакомым объектом, который бы не был видоизменением или комбинацией знакомых?

Но ведь когда-то весь мир был для нас одним большим неизвестным. Мы практически не помним то время. Просто потому, что наша память заточена под вспоминание объектов, а когда не было различения — нечего было запоминать. Зато наш мир был целым, и мы сами были едины с ним. Самые первые, самые общие различения: приятно-неприятно, тепло-холодно, светло-темно… Потом все большая детализация, все больше объектов. Постепенно для неизвестности остаётся совсем мало места, и она тоже распределяется по полочкам: "Это дуб, это клён, это просто дерево, не знаю какое". Мир становится понятным и неизменным. С одной стороны, это освобождает много сил, которые можно направить на действие, а с другой… настолько ли прост реальный мир, как нам это кажется?

Почувствовать границы этого привычного автоматического различения довольно трудно. Но если расфокусировать взгляд, и избегать любого называния и выделения вниманием отдельных предметов, то иногда можно поймать это состояние единого потока восприятия, неразделённого на фигуру и фон. Это может сопровождаться и другими очень интересными переживаниями, а может и не сопровождаться, но в любом случае, это очень непривычный взгляд на мир.

К этому же базовому различению можно отнести и уверенности в пространственном расположении предметов. Ложка лежит на столе, а стол стоит на полу дальше, чем стул. Я не стал выделять пространственные связи в отдельный уровень уверенностей, потому что он практически неотделим от различения объектов как таковых.

Второй уровень уверенностей можно назвать экстраполяционными уверенностями, потому что они основаны на экстраполяции — предполагаемом продолжении прошлого опыта в будущее. Если я смотрю на дерево, и потом отворачиваюсь — я уверен, что дерево все ещё там, хотя и не вижу его. Если я ложился спать в своей комнате, то, проснувшись, я ожидаю обнаружить себя там же. Если я каждый день выхожу из дома через дверь, то сказать, что я бы удивился, обнаружив вместо двери стену — это ничего не сказать.

Если базовое различение связано с восприятием пространства, то экстраполяционные уверенности напрямую связаны с восприятием времени. Именно они поддерживают непрерывность во времени нашего мира, и нашей личности. Если бы предметы исчезали, или менялись, как только я отворачиваюсь от них, то мир был бы абсолютно непредсказуемым, хоть и состоящим из известных элементов. Но если немного ослабить экстраполяционные уверенности, то можно быть более гибким и готовым к самым разным изменениям. Именно это состояние повышенной неопределённости — лучшее для творчества, поиска новых решений, саморазвития. Представь, что за окнами твоей комнаты — море. Или, если там было море, когда последний раз выглядывал — представь, что там горы, или вековые льды Антарктиды, или бесконечные просторы космоса. Представь это не просто как вид из окна, а как полную карту своего окружения: вот ты сидишь, а за стенкой — чёрный космос. И под полом. И над потолком. Что меняется твоих ощущениях, эмоциях, мыслях?

Дальше идут причинные уверенности. Они связывают между собой уже не объекты, а события, то есть, изменения объектов и связей между ними во времени. Если экстраполяционные уверенности поддерживают неизменность картины мира, то причинные позволяют сохранить её целостность даже при изменениях, ведь изменения происходят не просто так, а по определённым причинам, а значит, их тоже можно предсказать. Если один шарик подкатился к другому, соприкоснулся с ним, и после этого второй шарик тоже покатился — мы точно уверены, что именно в соударении шариков причина того, что второй шарик начал движение. Хотя на самом деле это может быть и не так. Если мне наступили на ногу, и я испытал злость, то я могу быть уверен, что причина этой эмоции в том, что мне наступили на ногу. Но так же я могу быть уверен, что её причина в том, что я сегодня не выспался, или в том, что я считаю себя очень важным господином, которму нельзя просто так взять и наступить на ногу. И мои дальнейшие реакции будут сильно отличаться в зависимости от этой уверенности.

Следующий уровень — обобщённые уверенности. Именно их обычно называют убеждениями, верованиями или концепциями. Их отличие состоит в том, что они устанавливают связи уже не между непосредственными восприятиями, а между абстракциями, обобщениями. Например, в убеждении "Все мужики — козлы" присутствует обобщённый образ мужика, обобщённый образ козла, и отношение тождества между этими двумя обобщениями.

Или, убеждение "Вселенная дружественна и полна ресурсами" содержит обобщённое понятие вселенной (мы ведь не воспринимаем и никогда не воспринимали её непосредственно), обобщённый образ дружественности, и совсем уж абстрактные ресурсы, под которыми может подразумеваться почти что угодно.

Если я говорю "снег белый", подразумевая именно тот снег, который сейчас вижу, то это уверенность-различение. Если я говорю ту же самую фразу, подразумевая снег вообще, и что он всегда белый, то это концепция.

Обобщённые уверенности позволяют нам мыслить, находить закономерности, строить мысленные модели того, чего не переживал непосредственно. Но именно этот уровень уверенностей приносит наибольшее количество проблем в нашей обычной жизни. Ведь обобщение, даже основанное на реальном опыте, имеет свои границы применения, за пределами которых оно становится ограничивающим убеждением, мешающим получать новый опыт. Но поскольку образуются такие убеждения обычно в момент реальной или мнимой опасности, как защита от повторения опасности в дальнейшем, то оказываются они очень прочными и хорошо защищенными.

Попытки изменить убеждения методом логического разбора часто оказываются безуспешными, потому что срабатывает самый мощный защитный механизм — диссоциация. В состоянии диссоциации мы можем прекрасно оперировать словами, приходить к каким-то выводам, ясностям и открытиям, но все остаётся только на словах, никак не затрагивая того опыта, который эти слова обозначают. Дело в том, что убеждение состоит не из слов. Каждое абстрактное понятие представлено в нем определённой синестезией — образом, состоящим из зрительных, звуковых, телесных ощущений, вкусов и запахов. Этот образ обычно не осознается, но он всегда есть за любым словом, которое мы понимаем. Собственно, понять слово — как раз и означает сопоставить ему такой образ. При диссоциации же связь слова с образом разрушается, что создаёт эффект: "Я не понимаю, о чём это", или "Тут всё ясно, но причём тут я?". Если же человек не хочет признавать своё замешательство, то он будет словами прекрасно изображать ясность, при этом убеждение останется неизменным.

Так что, для изменения убеждения очень важно докопаться до его глубинной, сенсорной структуры, понять, как именно оно закодировано ощущениями в нашей картине мира, и следить за тем, чтобы менялась эта структура, а не только слова. Это можно сделать разными способами. Можно задавать вопросы о том, из какого именно опыта сформировалось убеждение, и затем переоценивать этот опыт. Например, на убеждение "все мужики козлы" спросить, кого именно из "козлов" она знает или знала, и в чем проявляется их "козловость", не позволяя отвлекаться от воспоминаний на отвлечённые рассуждения, а потом найти другие интерпретации, правдоподобные в её картине мира. Или можно использовать метафоры — живые конкретные образы, сходные по структуре с убеждением, и позволяющие посмотреть на него иначе.

Чтобы что-то делать с убеждением, необходимо сначала различить его как убеждение, а не как "саму реальность". Нужно посмотреть на него со стороны. Зачастую это бывает очень сложно сделать, так как в самых сильных наших убеждениях мы уверены настолько, что нам не приходит в голову задуматься, правда ли это. Поэтому для работы с убеждениями важно влияние извне. Это может быть другой человек, задающий вопросы, или демонстрирующий другие убеждения, может быть текст, например, список наиболее распространённых убеждений, в котором можно обнаружить своё. В любом случае, даже если первый этап распознавания убеждения пройден, помощь другого человека не помешает, так как попытки разобрать свою уверенность часто приводят к ступору: устойчивая картина мира защищает себя.

Причём, от такого помощника требуется не только умение мыслить, аргументировать, объяснять, задавать правильные вопросы. Не менее важно, чтобы он вызывал доверие, чтобы воспринимался как свой, принимающий и поддерживающий, а не осуждающий и порицающий. Если только воздействие начинает оцениваться как осуждение или наезд — тут же на полную мощность включаются все защиты, и результата почти наверняка не будет.

Контроль над уверенностями и убеждениями, способность выбирать их по своему усмотрению — могущественная сила, дающая своему обладателю неисчислимые возможности, которые сейчас даже перечислить сложно: от быстрого освоения новых навыков (как у тех, кто под гипнозом начинал рисовать картины, просто поверив, что он художник), до излечения якобы неизлечимых болезней. А может быть, и это не предел. Кто знает, что произойдёт, если изменить уверенность в собственной смертности? Или уверенность в том, что мы живём только в одном мире, и наша жизнь линейна и однонаправлена во времени? Все эти, и многие другие исследования, ещё ждут нас впереди.