Психосоматика структурная

…Под словом "психосоматика" подразумевается непрерывное единство человека на уровне психики, тела и духа, неразрывное структурное единство человеческого существа. Можно сказать иначе: нет ни одного процесса в человеке, который можно было бы отнести к чисто физиологическим процессам, чисто психологическим или чисто духовным. Разрыв между духом, душой и телом, — я пока буду пользоваться этими терминами, — существующий в мировосприятии современного человека, является одним из серьёзных признаков нездоровья современной цивилизации. Это признак ложного подхода в антропологии, если под этим термином мы будем понимать весь корпус наук о человеке. Например, есть психология, которой даны на откуп определённые психические процессы. Есть "более высокий" уровень психотерапии, которая занимается тем же самым, но с медицинской точки зрения и есть медицина, которая сколько бы ни говорила о единстве души и тела, из такового в реальной практике не исходит. "Это все, товарищи, правильно: надо лечить больного, а не болезнь. Но, позвольте, вот объективный диагноз, снимки, анализы. С этим и будем работать". Подход очень простой: поставить диагноз — "а", выписать рецепт — "б". В хирургии, ортопедии, при острых состояниях и инфекционных заболеваниях этот подход себя оправдывает… и это совершенно не так, если мы говорим о заболеваниях хронических. Интересная вещь, казалось бы, медицина за последние сто лет сделала огромный рывок вперёд. Для врача прошлого века, да и середины нынешнего — немыслимые результаты. Тем не менее, больных меньше не стало, их стало больше. Произошёл сдвиг заболеваний в другую часть спектра — к заболеваниям системным: от бронхиальной астмы и сахарного диабета до онкологии. По данным Всемирной Организации Здравоохранения около 80% заболеваний имеют психосоматическую природу.

А теперь давайте перейдём на более высокий уровень рассмотрения проблемы. Мы увидим, что телесное расстройство, заболевание, психологическая или психическая проблема, неадекватное поведение человека в социуме и социальная дезадаптация — грани одной и той же проблемы, только её разные этажи. Этот феномен мы назовём "структурным дефектом". Однако, обычно человек не отдаёт себе отчёта в том, что, например, бронхиальная астма, неумение общаться с женщинами или мужчинами, неумение эффективно устроиться на работу и неадекватная картина мира, в которой он пребывает — звенья одной и той же цепи, разные этажи одного и того же патологического процесса. Если мы будем работать со всем этим дефектом, то сможем отойти и от диагнозов и от всевозможного тестирования, а, в конце концов, и от терапевтических схем. Придётся все время обращаться к факту, к человеку, а не к способу его описания.

В практике структурной психосоматики совершенно неразделимы консультирование, терапия, решение мировоззренческих вопросов и культурологические аспекты. Человек, это не "нечто", выдернутое из культурного слоя, не дерево без корней и, в этом плане, данная работа — часть культуры в самом широком смысле слова. Терапия, это наука и искусство.

Что же означает слово "структурная"? Науке ХХ века стало ясно, что любую систему можно описать, как взаимосвязь разных элементов этой системы по горизонтали и вертикали. Это называется словом "структура". Когда мы говорим "структура металла", то подразумеваем взаимное расположение атомов между собой и систему взаимосвязей между ними. То же самое касается и человека: мы будем говорить о структуре человеческого существа, как о взаимосвязи его частей, взаимосвязи подвижной и динамичной, и, тем не менее, имеющей чёткие параметры.

Метафорически, человека можно представить, как кристалл с очень сложной системой взаимосвязей. То, что видно и, казалось бы, понятно на поверхности, в глубине — суть сложная "кристаллическая решётка". У каждого человека "решётка" своя, она задаётся генетически. Там могут быть "нарушения", "разрывы", "включения", "инородные тела", одним словом — структурный дефект. Задача терапии — перестроить структуру человека на основе, заданной ему генетически. Инструментарий может быть любой. В реальной практике нет разрыва между работой телесной, психотерапевтической, или работой какого-либо иного рода, важно понимать, что мы хотим сделать. Технологии второстепенны по отношению к методологии, а методология второстепенна по отношению к базовой философии, базовой картине мира и внутреннему устройству самого терапевта.

Обучаться технологиям — не наша задача, хотя они, безусловно, нужны.

Посещая семинары, тренинги и конференции по психотерапии я пришёл к следующему выводу: существует огромное количество имитаций самых разных терапевтических систем. Все начинается с постановки вопроса: "Ага! Сейчас мы сходим на семинар, получим какие-то методики и будем их использовать!" Человек берет внешние формы и когда начинает что-то делать, ничего не получается. Внешне всё похоже, все, кажется, просто. У Христа, например: "Лазарь, восстань!", — вот и вся технология, куда уж проще. Или как в методике наложения рук: взял и положил руки на больное место, проще некуда. Однако, глубинная структура, которая наполняет внешне простую форму — сверхсложна и, как правило, остаётся за скобками. Смотрите, во главе любой психотерапевтической системы стоит некий "монстр", в хорошем смысле этого слова. Могучий, гениальный человек — Фрейд, Юнг, Эриксон и т.д. Каждый из этих корифеев утверждает, что хорошие результаты есть следствие правильной теории. "Мы правильно понимаем человека, у нас хорошие теории и технологии, вот и результаты замечательные!", — говорит Фрейд, допустим. Но, что интересно, теории Перлза могут быть диаметрально противоположными, однако результаты тоже впечатляют. Эриксон же делает потрясающие терапии вообще на другом принципе. Теории различны, результаты во всех случаях замечательные. Берём следующий (ученики) уровень специалистов. У них тоже получается хорошо, но… все-таки не так. Далее идут ученики учеников, у которых получается значительно хуже основателей. А дальше… где-то у 5-й — 7-й производной мы обнаружим полное искажение изначальной программы, увидим только внешнюю форму. Внутреннее содержание там не соответствует ни в малейшей степени содержанию в начальной точке трансляции. Сигнал претерпевает огромное искажение, а внешне похоже. Вроде, произносят те же самые слова, кажется, — наблюдаем те же самые процедуры, а результат… жалостливый.

Интересно, что на высоком уровне нет противоречий ни между религиозными деятелями, ни между терапевтами, казалось бы, абсолютно разными, а между учениками возникают конфликты, они начинают друг друга не понимать. Далее возникают профессиональные сообщества, где люди понимают только друг друга, говорят на "птичьем языке" и смотрят на другого человека сквозь гигантскую призму собственных конструкций. Это мне напоминает учащихся высших курсов медицинского института или психфака: "Так, вот идёт невротик, это истеричка, похоже… ага…" Возникает большое количество штампов, стереотипов, своего рода "психологических вирусов", человек рассматривается сквозь призму концепций, видится только то, чему тебя научили. Мы почему-то все время забываем одну вещь: Юнг в своё время говорил: "Нет никакой юнгианской терапии, есть я — Карл Густав Юнг". И Эриксон говорил то же самое, а методы, которыми эти люди пользовались, шли из их генетического устройства, они (эти люди) и были "знанием". Эриксон был эриксоновской терапией, а Юнг — аналитической психологией. Для того, чтобы работать как Юнг, надо, по крайней мере, иметь его уровень эрудиции и знания профессора конца прошлого века, плюс иметь глубочайшие познания в истории культуры и мифологии. Есть и другой нюанс, вы можете учиться сколько угодно, но система может не соответствовать вам, как актёру не подходит та или иная роль. У Михаила Казакова есть замечательная фраза, он говорил: "Есть роли, которые "личат" актёра". Они ему к лицу, они созвучны структуре его дарования. По психофизике Смоктуновский идеальный Гамлет, а великий актёр Евгений Леонов — нет, роль не соответствует его генетическому устройству. То же касается и терапии, да и вообще, любых вещей, связанных с взаимодействием.

P.S.: "…Западная терапия — это имитация работы в подавляющем большинстве случаев. Терапевт делает вид, что терапевтирует: "Так, проходите, садитесь, пожалуйста. Внимательно слушаю вас…", далее они с пациентом беседуют об артефактах, всячески скрывая друг от друга истинные намерения, делая гигантское количество реверансов — "тонкие мотивации", "учтённые пожелания", "уважение к чувствам" — не обидеть бы! — со взрослым человеком терапевт общается как с малым ребёнком. Пациент: "Вы же мне должны помочь. Помогайте же!". Терапевт: "Конечно. Безусловно. Вы же такой хороший, у вас есть все необходимые ресурсы. Давайте-ка их поищем". Пациент: "Хм… верно. Есть у меня такие ресурсы…" Все это заканчивается улыбками, благодарностями, пожеланиями друг другу всяческих благ и, разумеется, оплатой. Дальше два возможных варианта развития событий: либо человек больше никогда не приходит, либо привыкает, ему нравится, для него это становится психологической разгрузкой. А если терапия связана с какими-то телесными вещами, вообще здорово — релаксация.

Мы должны понимать, что, по большому счету, это ложь. Я меньше всего призываю вас постоянно говорить правду, это признак неумного человека, правдолюбцы — достаточно симптоматичное явление в русской культуре, но правду надо знать, понимать и видеть. Вы должны отдавать себе отчёт, по каким правилам игры хотите играть на своём терапевтическом поле. Это вопрос вашей структуры и совести".

Любая терапия, это нелинейный, многофакторный, объёмный процесс, а объёмные процессы не описываются жёсткими алгоритмами. Алгоритмами описываются только цепочечные, линейные взаимодействия, например, назначение лекарственных средств. "Скажите, а сколько сеансов надо, что бы вылечиться?", — "Хороший вопрос. При ревматоидном артрите нужно 10 сеансов, через день, лучше всего начать с покачивания спины, потом перейти к стопам, а, вот, при заболеваниях желчного…" К истине это имеет очень удалённое отношение, короче — ложь. В рамках нашего подхода это — ложь, а лгать я вам не хочу. Попросите — не буду. Человек хочет, что бы его обманули. Он ждёт рецепта. В конце концов, ждёт, что бы вы сказали ему то, что он знает, может, по-другому, но в рамках того, к чему он привык. Я же хочу расширить количество ваших выборов.

Вот, вы включаетесь в определённый процесс, и вы — терапевт. А потом видите, что это не помогает и становитесь не терапевтом, а принимаете иную точку зрения. А потом — чик (щёлкает пальцами)… и у вас вообще выключаются точки зрения… вы входите в какие-то состояния, когда техник нет… когда вы абсолютно пусты… нет ни теорий, ни стереотипов. Вы пусты… и перед вами живой человек, которого вы видите словно в первый раз, хотя человек может быть хорошо вам знаком. Только в таком состоянии и можно терапевтировать вне зависимости, в какой технике вы работаете. Это умение, собственно, является тем, что объединяло всех хороших терапевтов, умение выгнать всех тараканов у себя из головы и обращаться непосредственно к факту, а не к интерпретациям, вроде: "Угу… да… наверное, у него детская психотравма, — напряжены мышцы брюшного пресса, наверное, блокированы эмоции…" Пока человек подобную дурь из себя не выбьет, работать он не научится. У учителей дзен на этот случай всегда была под рукой бамбуковая палка. В нашей практической деятельности выключить болтовню в голове — самое сложное. А как только это происходит, сразу проявляются реальные ощущения во всей массе тела. Это уже не просто слова, которые что-то нам нашёптывает постоянно…