О панических атаках

Сразу стоит развести диагноз панических атак и состояний, так как за диагнозом, как за ширмой, скрывается реальное переживание каждого человека как личности, и оно уникально. Часто приходится встречать клиента, обвешанного диагнозами, как новогодняя ёлка игрушками, зачастую, самолично себе установленными. В этом также можно увидеть механизм вытеснения процессов, запускающих страх и панику. Ведь работая с диагнозом, мы получаем болезнь или симптом как врага, с которым непросто надо бороться, но и "праведно", у многих такая борьба начинает занимать почти всё живое время, наделяя жизнь смыслами.

Работая с такими клиентами, можно выделить несколько особенностей, которые часто встречаются:

• Во-первых — довольно высокий уровень тревожности, которая носит общий характер, и что важно, является не следствием "стресса", а фоном, на котором развивается процесс.
• Во-вторых — высокий уровень диссоциации, здесь подразумевается низкий уровень осознания внутренних ощущений, чувств и вегетативных процессов. В результате чего многие телесные сигналы воспринимаются как неожиданные и пугающие, из серии "Кто здесь?!" Говоря простым языком — человек находится в слабом контакте со своим телом, воспринимая его как что-то маложивое, и когда появляются телесные и физиологические сигналы чуть большей интенсивности, чем привык клиент, то он реагирует паникой, так как это для него неконтролируемо. А ведь при высоком уровне тревожности контроль не только гипертрофируется, но и воспринимается как внутреннее "Я" человека. Соответственно, неконтролируемые сигналы — угроза этому "Я", подобно страху сойти с ума или угроза выживанию.
• Ещё интересный момент — панические атаки, в отличие от фобий, возникают внезапно, как будто без причины. Это так же способствует укреплению мифа о ПА как о болезни, извне напавшей на человека. Поскольку у данных клиентов с повышенной тревожностью, под контролем пытаются удержаться почти все процессы и переживания, то при малейшем расслаблении, отпускании контроля — они вырываются на свободу, словно дикие животные, едва почуявшие слабость поводка и ошейника. И как раз ПА отличаются тем, что возникают когда "вроде бы всё хорошо", когда человек расслабился.

Вот как мне видится этиология и процесс развития того, что часто называют панической атакой. Повышенный тревожный фон и гиперконтроль совместно со стрессовой ситуацией вызывает массу телесных и физиологических сигналов (я хочу подчеркнуть именно сигналов, а не симптомов или синдромов), к которым будущий клиент, увы, не прислушивается в связи с сильной диссоциацией чувствительности и мышления. В теле накапливается довольно много неосознанного напряжения, которое постепенно ищет способы выражения и проявления себя в сознании клиента. Через условное время возникает сигнал такой силы, что достигает сознания клиента в виде деструктивного (с точки зрения контроля) "симптома". Поскольку тема контроля и внутреннего "Я" клиентом воспринимается как одно (увы) — сигнал деструктивен почти как "быть или не быть". Это вызывает фактически дистрессовые процессы в клиенте. Привычный мир рушится, иллюзия контроля над собой и чувствами тоже. Поскольку клиент не воспринимает происходящее как сигнал, требующий внимания и изменений, заряжённость процесса не спадает, отреагирования не происходит, т.е. нет проживания. Мало того, в результате "дефолта контроля", клиент, как правило, регрессирует в детское состояние, что так же сказывается на закреплении симптоматики ПА.

Как правило, оказываются рядом люди, которые помогают клиенту успокоиться, или принимают активное участие в разворачивающемся процессе. С одной стороны, регрессию здесь следует рассматривать как попытку человека воссоздать целостность самого себя, вернувшись в детское состояния, когда контроль и тревожность не властвовали над сознанием клиента. Так же происходит частичное отпускание контроля — родственники и окружающие берут на себя его долю (это могут быть так же врачи, психологи, и в том числе лекарства). Но из-за того, что поддержка и внимание оказывается не глубинным сигналам, отнюдь не помогая им прожиться и проявиться, а просто перераспределению контроля и ответственности — клиент остаётся со своими процессами до следующей панической атаки.

Проходит, зачастую, несколько лет, прежде чем регрессия спадает и клиент может даже научиться частично "контролировать" свои ПА (это, конечно же, в лучшем случае). Позже, уже частично примирившись и успокоившись, клиент становится близок к тому, чтобы повернуться лицом к своим сигналам и принять их, осознав, что за ними стоит.

Каковы же тогда особенности психотерапии при таком подходе? Следуя предыдущей логике — необходимо начать с налаживания взаимосвязи между сигналом и сознанием клиента. Возвращение ответственности за симптом уже может способствовать снижению частоты и силы ПА. Если же клиент примет сигналы ПА как свои собственные, то и раскроются ведущие мотивы процессов, что в них были скрыты и пытались выразиться подобным способом (через ПА).В принципе, несмотря на высокую степень диссоциации, клиенты хорошо входят в трансовые состояния и начинают чувствовать свое тело и другие внутренние процессы. Скорее всего, это связанно с тем, что психолог, психотерапевт принимает на себя ответственность за процесс (с точки зрения клиента), и клиент (если доверяет) расслабляется. Ведь он так хотел контролировать свои сигналы и не получалось, а тут специалист, который берётся за это. Если психотерапевт не будет поддерживать дальнейшую диссоциацию клиента, и плюс помогать налаживать диалог между сигналом, заключённом в ПА, и клиентом, то результат не заставит себя долго ждать.