Невозможная любовь и свет далёких планет: юнгианский взгляд

Продолжая цикл статей на тему многообразия форм любви, пожалуй, затрону одну сложную тему, которая часто отражается в культуре (литературе, кинематографе, сказках, мифах и т.д.), но обходится стороной и избегается в реальной современной жизни, а именно - тему невозможной любви. Когда-то в далёкие времена пропастью между возлюбленными могли стать разные сословия. Можно представить себе и иную пропасть - разные измерения, планеты, формы бытия и даже разное время жизни (эпохи). Архетипический сюжет такого рода предполагает, что пропасть непреодолима, что поначалу хочется отрицать. "Как так, если я абсолютно свободен?", - спросит современный человек. И для современного человека, для которого границы между разными сословиями и странами условны, пропасть может показаться чем-то исключительно материальным и мелочным. Подумаешь - взял билет в другую страну, да и полетел. Преодолел ограничения своего сознания и оказался в ином потоке бытия. Но это лишь сторонний взгляд того, кто никогда не видел пропасть.

Если же всмотреться в пропасть, она предстанет в своих нечеловеческих, непреодолимых масштабах. На её дне камни, и трагедия подобных историй в том, что были такие смельчаки, которые решали разбиться о камни. Пропасть - это табу, которое не даёт возлюбленным воссоединиться. И дело вовсе не в каких-то стереотипах, социальных ограничениях, разных уровнях жизни или самоограничениях. Пропасть может означать любые обстоятельства неодолимой силы, которые невозможно превозмочь никакими человеческими усилиями. И самолёты через неё не летают, и корабли с поездами не ходят, и на космическом корабле не добраться, а луч любви пронзает собой пространство и время, делая невозможное и заставляя переживать невыносимое. Однако, кроме луча и далёкой Звезды, от такой истории больше ничего не остаётся. Она внепространственная и вневременная, а, значит, внематериальная и переживается исключительно как внутренний опыт. Как если бы две души договорились пошутить в следующей жизни и столкнуться в самых абсурдных и невероятных условиях, чтобы вместе потом посмеяться.

Как бы то ни было странно, многие люди переживают подобный опыт, иначе этой темы бы не было в творчестве и культуре. Но что делать с таким опытом, если человек переживает его здесь и сейчас, творя свой миф в режиме реального времени? С таким мифом и к психологам сходить сложно: психоаналитик скажет, что это всё про мать с отцом, гештальтист - что надо завершить такой гештальт, психодраматист предложит: "Давайте разыграем". Но, поскольку подобный опыт содержит в себе зерно чего-то вечного, так просто его не завершить и не разыграть до исчерпания. Не вывести и не вытравить, не разобрать по косточкам и не избавиться. Переживая такой опыт, человек обретает в себе измерение вечности и сам становится к ней причастным. К той далёкой Звезде, что обжигающе тоскует по нему по ту сторону неба.

Пытаться как-либо преодолеть пропасть бессмысленно и опасно. Преодолевающих ждёт одна и та же участь - они разобьются о камни. А, значит, с таким опытом важно научиться жить, если он возник. Пройти через свою внутреннюю пропасть, вглядеться в бездну и навсегда запомнить манящую, но далёкую Звезду. В итоге бездна очищает и освобождает от всего лишнего и наносного, а Звезда становится путеводной. Вечным вдохновением и огоньком в душе.

В психологической практике подобные истории не преодолеваются, но переживаются и интегрируются. Они становятся частью личного мифа, личной сказки и путём героини или героя. Превращаются в вечный огонь Самости, который греет изнутри и толкает идти вперёд. К той самой Звезде, которая, будучи далёкой, ближе всех остальных звёзд. До неё невозможно дойти, а, если и дойти, то придётся сгореть в её пламени, но она вдохновляет на путь. Если ты нашёл такую Звезду, символически у тебя уже всё свершилось, и ты можешь больше не суетиться, ведь тебе больше нечего искать. Она будет озарять твой дальнейший путь и давать тебе силы идти.