Кукушка, кукушкина мать и кукушкины дети

В диадных семьях, если вся жизнь матери строится вокруг ребёнка, семейная система своеобразна. Двое условно изолированы от внешнего мира высокими крепкими стенами, а внутри системы границ нет никаких. Строить границы внутри столь крепких внешних стен бессмысленно — если приложить к этому максимум сил, то это только создаст каждому из членов семьи по одиночной камере. И если для подрастающего ребёнка, стремящегося отделиться, у которого есть друзья и внешний мир с общением, это ещё как-то разрешимо — есть дверь, через которую он может выйти из одиночного заточения, то для матери это, должно быть, просто непереносимо. Чаще всего она и прикладывает максимум усилий, препятствующих отделению.

В семьях, где есть оба родителя, при подобном раскладе присутствие отца как будто не делает семью полной, его роль здесь — это нередко роль пристройки, используемой по необходимости.

Появление внука или внучки иногда решает эту проблему. Дочь, вырвавшаяся из-под опеки, отдаёт собственного ребёнка в качестве откупа собственной матери, в обмен на свободу. Тем более, что раннее детское требование слияния часто становится непереносимым для огруженной материнским контролем женщины. "Героическая" мать и уже бабушка создаёт "кукушку", на фоне которой выглядит ещё более героической.

Такой вариант развития событий вероятен, когда незримые стены всё же были выстроены в изначально описанной диаде ребёнком незаметно для его матери, что могло быть достигнуто путём отделения ощущений детского опыта в контакте с матерью, отщеплением детской части и её непринятием самой девочкой, когда в контакте с матерью, стремящейся к слиянию формируется контрзависимое поведение у дочери.

По сути, "кукушкой" в откуп давно был оставлен собственный внутренний ребёнок, психологически "насилуемый" её матерью на протяжении детства. Диссоциация от переживаний этой детской части ослабевает, когда при определённом везении после условной сепарации выстроены были стабильные отношения с партнёром, в котором в какой-то степени была найдена "другая мать". Обычно это совпадает и со снижением силы и влияния реальной матери, хотя бы из-за возраста, и с тем, что подрос ребёнок третьего поколения.

Отношения "кукушки" со взрослым ребёнком выстраиваются проще. Как правило, дочь или сын уже не претендует на слияние, столь необходимое малышам. Взаимодействие не активизирует в прежней степени собственные травматические переживания. Уже меньше, чем ранее, вероятно отыгрывание с ребёнком скопированного типа удушающего поведения "героической" матери/бабушки, что выглядело для контрзависимого полюса женщины опасным.

Зависимый полюс в отношениях может стать главным, когда после попытки реально отделиться "кукушка" всё же потерпела фиаско в личной жизни, или потеряла со временем опору в партнёре. Однако продолжительный позитивный опыт партнёрских отношений и успешная реализация личности всё же как будто смягчают проявления проекций и переносов собственного детского опыта слияния и контроля на отношения мать-ребёнок в новой семье.