"Конверсия чувств". О нарушениях пищевого поведения

З. Фрейд высказал точку зрения, в соответствии с которой симптомы… являются "заменой ряда аффективных душевных процессов, стремлений, которым, благодаря вытеснению преграждён доступ к изживанию путём сознательной психической деятельности".

То есть симптом — это символическое отражение внутриличностного конфликта. Это осадки аффективных переживаний, связанные с психическими травмами, которые клиент перенёс в детстве.

Возможно, что ожирение может считаться конверсионным (замещающим) симптомом, т. к. переедание — выражение эмоционального конфликта, берущего корни далеко в детстве, во взаимоотношениях с собственной матерью. Для дисфункциональной семьи типично, что родители предлагали ребёнку еду вместо удовлетворения его актуальных потребностей и хорошо относились к нему, лишь когда он хорошо ел. В результате ребёнок рос, не осознавая своих эмоциональных потребностей; такой ребёнок ориентировался на родителей, не чувствуя себя хозяином собственного тела, не контролируя собственное поведение, потребности и импульсы.

В основе конверсии лежат бессознательные психические механизмы, т.е. клиенты не осознают, какая психологическая основа обусловливает их пищевую зависимость и какую выгоду они получают: избегание внутренних психологичеких конфликтов за счёт смещения напряжения в область тела.

Симптом замещает то, что не осуществилось из-за вытеснения. На символическом уровне — исполнение желаний, либо защиту от него (в том случае, если желание социально неприемлемо).

Смысл симптома всегда бессознателен, следовательно, если бессознательные предпосылки сделать сознательными, то симптом должен исчезнуть.

Лишний вес на символическом уровне может иметь различные смыслы, различное наполнение.

Симптом повторяет вид инфантильного удовлетворения, но искажённого и вызывающего ощущение страдания. Например, еда ассоциируется с любовью… Существует глубинная связь питания с чувством безопасности, удовольствия и ощущения себя любимым.

В раннем детстве ребёнок, получая молоко матери, одновременно получает представление о мире, в котором безопасно, который наполнен любовью и принятием. Таким образом, в переживании младенца остаются нераздельными чувства сытости, защищённости и любви.

Впоследствии сам процесс еды призван заменить акт сосания груди, который уже стал неосуществимым.

Далее, во взрослой жизни, вывод трансформируется: "Если я ем, значит, я любим (если много ем — значит, обожаем!)", — т.о. человек с избыточным весом утешает себя едой за отсутствием любви к себе.

Симптом — это осадки аффективных переживаний — конверсия болезненных чувств (стыд, вина, обида). Все негативные чувства связаны с напряжением, все позитивные чувства (радость, тепло, нежность) — это то, что приходит, когда состояние напряжения сменяется расслаблением.

Из родительской семьи мы выносим определённое эмоциональное поле — привычную для нас гамму чувств, привычный способ эмоционального реагирования на внешнее воздействие. В определённой стрессовой ситуации включаются привычные эмоции:

• вина (как следствие: "Буду себя наказывать, например, избыточным весом");
• стыд ("Буду прикрываться жиром, как щитом");
• обида ("Мне проще её проглотить, чем выразить гнев");
• тревога ("За непослушанием следует наказание").

Для избавления себя от целого спектра болезненных переживаний, клиент включает психологические защиты, например:

• примитивную изоляцию (уход от напряжения в другое психологическое состояние);
• поворот против себя (внутренние конфликты выносится во вне и обратно);
• регрессия (переходом к инфантильным формам реагирования, ограничению возможностей альтернативного поведения).

Ситуация повторения детских травмирующих переживаний запускает механизм патологического реагирования, несмотря на неадекватность аффективных реакций.

Симптом — это неспособность психологически вырасти, т.е. сепарироваться от матери.

Если "вылупливание из симбиотического яйца" не произошло в раннем детстве, значит, что с самого начала что-то пошло не так в ранних взаимодействиях внутри диады "мать-дитя". В симбиотическом слиянии отсутствует дифференциация между Я и не-Я, налицо полное размывание границ. Мать — это только "вспомогательное Эго" ребёнка: некоторые матери всячески способствуют получению ребёнком практического опыта, независимости и самостоятельности; другие же, наоборот, сдерживают ребёнка, предпочитая сохранять с ним близкие симбиотические отношения, задерживает его двигательное развитие и не поощряет готовности ребёнка к социальным контактам, фиксирует его в пассивно-рецептивной позиции.

Можно ли избавиться от симптома? Можно, но лучше — от детерминанты, запускающей формирование симптома.

По мере того, как происходит осознавание связи собственного пищевого поведения с особенностями своего детства, внимание клиента перемещается с контроля за внешностью и поведением на разрешение внутриличностных конфликтов.

Происходит сепарация от материнской фигуры с выстраиванием границ собственного Я, начинается процесс индивидуации, появляется способность к осознаванию и вербализации собственных чувств, происходит коррекция иррациональных убежденй, вырабатываются новые копинг-стратегии совладания со стрессом.

В конечном счёте, происходит становление/восстановление Я клиента, несформированное/нарушенное в раннем детстве.