Интервью с семейным психотерапевтом Мариной Бебчук

Есть ли что-нибудь важнее семьи? Психиатр, семейный психотерапевт и директор Института Интегративной Семейной Терапии Марина Бебчук с уверенностью отвечает: "Нет!"

Она работает с семейными проблемами более двадцати лет и знает, о чём говорит. Поэтому наш разговор с ней пойдёт о специальности, которая по-новому помогает понять многие психологические проблемы, возникающие в семье, и позволяет людям решить их — о семейной психотерапии.

— Что такое "семейная психотерапия"?

— Семейная психотерапия — это на сегодняшний день одно из самых востребованных, и, не побоюсь этого слова, самых модных направлений психотерапии на Западе и в Америке. Родилось оно в середине прошлого века в США, потом распространилось в Европе, а не так давно пришло и в Россию. Этот вид психологической помощи существует для работы с людьми, у которых есть именно семейные трудности — проблемы во взаимоотношениях с детьми, супругами, родителями…

— Но ваши клиенты часто воспринимают свои проблемы как "личные", и могут даже не догадываться, что на самом деле они имеют семейные корни?

— Так чаще всего и бывает. В большинстве случаев семья попадает к семейному терапевту через ребёнка. Обычно именно он становится самым страдающим членом семьи. Так, например, мама приводит на приём к специалисту сына с жалобами на плохое поведение, или на плохую успеваемость, с соматическими (телесными) нарушениями (например, тошнота) и просит индивидуальной консультации для ребенка.

Когда же мы начинаем выяснять, что стоит за этим симптомом или проблемным поведением, то оказывается, что ребёнок — это всего лишь зеркало тех проблем, которые происходят в семье. Заниматься тогда нужно со всей семьёй, и на следующий приём мы просим прийти уже всех: маму и папу, бабушку и дедушку, а иногда и няню… Всех тех людей, которые значимы, важны для этой семьи.

— В чём отличие семейного терапевта от психотерапевта, который работает индивидуально?

— Во-первых, у семейного терапевта другое образование. Исторически сложилось, что в нашей стране психотерапией занимаются как врачи, так и психологи. Важно, что все, кто практикуют как семейные терапевты, получают дополнительное специальное образование в области работы с семьёй. Ведь такой специалист умеет работать не только индивидуально (а иногда приходится работать с одним членом семьи), но и с парой, и как мы говорим, с "расширенной", многопоколенной семьей.

Во-вторых, у семейного терапевта часто принципиально другая работа, чем у индивидуального. Приведу пример. Мама приходит на приём с ребёнком, у которого проблемы, к очень хорошему индивидуальному психотерапевту, но который не работает в семейном подходе. Если ребёнок маленький, мать может остаться в кабинете и наблюдать за тем, как он работает. А с психологом ребёнок начинает общаться так, как он никогда не общался с матерью — так, как она сама не хочет, не может или не умеет.

Как вы думаете, что будет чувствовать эта женщина, видя, как её ребёнок с удовольствием играет с психологом или свободно рассказывает ему о своих любовных похождениях, если это подросток, например? Совершенно очевидно, что мама будет испытывать ревность по отношению к специалисту, а по отношению к ребёнку — к примеру, обиду.

Если предположить, что этот индивидуальный психолог очень хороший специалист, проблемы ребёнка постепенно исчезают, но тогда нарастает напряжение у матери, и она приходит с ним домой. Папа, который посылает маму с чадом к специалисту и оплачивает это удовольствие, говорит ей: "Зачем мне нужно твоё напряжение, что там у вас такое происходит?" И даже при хорошем результате терапия прекращается. Это очень частая вещь, если специалист не учитывает контекста возникновения симптома.

— То есть, получается, что при "индивидуальной" психотерапии многие важные моменты просто не берутся в расчёт?

— Именно так. В семейной же терапии к каждому члену семьи есть равный интерес. Все одинаково важны в возникновении проблемного поведения; все нужны для того, чтобы справиться со сложностями в семье.

— Вы употребляете термин "семейный терапевт". В чём разница между ним и семейным психотерапевтом?

— Никакой разницы нет. Просто в мире более распространено понятие "семейный терапевт", у нас же это словосочетание чаще ассоциируется с семейным врачом, поэтому многие пользуются выражением "семейный психотерапевт". Хотя первое название более точное.

— Расскажите, как вы сами стали семейным терапевтом?

— По своему образованию я — детский врач, и так сложилось, что десять лет назад я уехала в Германию и там увидела результаты психотерапии, которые могла бы назвать фантастическими. И мне захотелось попробовать сделать что-то подобное самой, и я здесь же, в Германии, начала учиться одновременно двум направлениям психотерапии сразу — индивидуальному подходу (это был гештальт-подход) и системной семейной терапии. А с годами увидела, что работать в индивидуальном подходе очень "узко", не хватает помощи родителей для ребёнка. Поэтому последнее время я больше работаю как семейный психотерапевт. И обучаю этому методу в Институте Интегративной Семейной Терапии (ИИСТ). Мы знаем, что не всё в руках специалиста, что родители тоже могут помочь своему ребёнку не менее эффективно, чем психотерапевт.

— Расскажите об Институте, о том, как он создавался.

— Родился он из учебной группы, прошедшей в Германии обучение семейной терапии. Часть этой группы и решила организовать Институт.

У нас есть несколько направлений деятельности, основная — это работа через диспетчерскую службу на город: принимаем семьи, обращающиеся к нам за помощью. Кроме этого, мы занимаемся образовательной деятельностью — даём дополнительное образование психологам и врачам в области семейной терапии, занимаемся консультированием организаций, потому что организация — это тоже система.

К нам часто направляют лечебные учреждения, школы. Институт существует уже несколько лет, поэтому о нас рассказывают своим знакомым наши бывшие клиенты.

— А кто вообще обращается к психотерапевту?

— Самые разные, обычные люди, и проблемы у них обычные, вроде тех, о которых я говорила.

— Тогда почему они не могут сами справиться с этими обычными проблемами?

— Мне приходит в голову одна метафора: пытаться самому решать серьёзные проблемы — это всё равно, что пытаться укрепить треснувший сук, на котором сидишь. Человек включён в систему, и в ней проблема ему видится очень однобоко, а решения, которые он принимает, чтобы с ней справиться, однотипны, и поэтому неэффективны.

В народе говорят: "со стороны виднее", и это действительно так. С другой точки зрения проблему всегда легче определить и анализировать, а значит, легче решить.

— Что чаще всего мешает мужчинам прийти на терапию?

— Мужской менталитет таков, что настоящий мужчина сам должен уметь выходить из сложного положения, и только тогда он может себя уважать. Существует миф, что к психотерапевту обращаются только больные люди, а представление о психиатрии, как о чём-то карательном поддерживает этот миф.

— С какими проблемами к вам обычно приходят люди?

— Их можно было бы объединить в несколько больших групп. Часто приходят по поводу какого-то неблагополучия ребёнка. Как правило, это школьная неуспеваемость, особенно в начальных классах. Ещё одна группа проблем — это нарушение поведения у детей. Сюда бы я включила трудности детско-родительских отношений, взаимопонимания. А кроме этого — страхи, недержание мочи, плохое настроение…

— Депрессии?

— Да, можно сказать так. Семейный терапевт не очень любит ставить диагнозы. Потому что диагноз — это всегда концентрация на проблеме, а нам нравится заниматься решением этих проблем. Есть даже второе название для семейной терапии — "краткосрочная ориентированная на решение терапия". В этом, наверное, и заключается "изюминка" семейной терапии.

— Но не означает ли краткость такой работы недолговременность эффекта?

-Это две совершенно разные вещи — краткость работы и вытекающий из этой работы результат. Работа действительно краткая. Семейная терапия — это не психоанализ. Психоаналитик работает годами; семейный же психотерапевт работает иногда один раз, если сразу попадает "в яблочко", иногда три, иногда пять раз, реже больше десяти раз. За это время в семье происходит достаточно изменений, чтобы она могла дальше самостоятельно существовать без помощи специалиста.

Моя задача как семейного психотерапевта заключается не в том, чтобы у клиента или клиентки сложились со мной хорошие взаимоотношения, а в том, чтобы она могла открыто обсуждать свои проблемы с мужем или, например, с родителями.

— А с индивидуальными проблемами к вам обращаются?

— Да, проблемы, которые предъявляются специалисту, могут быть самыми разными. Но, по нашим наблюдениям, приблизительно 70%, вот таких на первый взгляд индивидуальных визитов, тем не менее, касаются проблем взаимоотношений: или отношений с супругами, или с детьми, или с родителями… В остальных случаях проблемы на первый взгляд не выглядят как трудности взаимоотношений. Это, например, жалобы на плохое настроение, на бессонницу, на боли в животе, на злоупотребление алкоголем.

— А что может показывать тот или иной симптом?

— Приведу пример. К нам обратилась мама с 13-ти летней дочерью, страдающей тошнотой. Эта девочка лечилась у педиатров, была обследована в больнице, но никакой патологии выявлено не было. Мы пригласили на первую встречу маму, папу и эту девочку. И работали в технике, которая называется "семейная скульптура".

Итак, девочка строила скульптуру, которая была названа "моя семья". Строила из своих родителей. Она поставила их друг напротив друга на определённом расстоянии, и тогда психолог попросил найти девочку место для себя в этой скульптуре. Та начала ходить по комнате, и через какое-то время сказала: "Мне здесь нет места. Я не могу остановиться, я не знаю, где оно". Психолог заметил, что девочка не просто ходит по комнате, а описывает круги вокруг стоящей друг напротив друга родительской пары.

Тогда психолог попросил это движение чуть-чуть ускорить. Она начала двигаться быстрее, и через какое-то время сказала: "Меня тошнит". Напомню, что девочка обратилась к специалисту по поводу тошноты, и что это высокоинтеллектуальная и психически здоровая девочка. Специалист спросил у неё: "Хочется ли тебе сейчас сказать своим родителям?" У девочки навернулись на глаза слезы, она посмотрела на родителей и сказала: "Меня тошнит от ваших отношений".

Это была однократная работа: мы сразу попали в цель. Ничего дальше родителям объяснять было не нужно.

— Как обычно проходит первая встреча с семейным терапевтом?

— Семья приходит в кабинет. Обычно терапевт работает сидя, и чаще всего семья и специалист садятся в круг. Бывает так (и в семейной терапии это принято), что специалист работает не один, а с коллегой — ко-терапевтом. То есть семья встречается одновременно с двумя семейными психотерапевтами. В таком составе и продолжается встреча; обычно она длится около часа. Первая встреча может выглядеть по-разному: например, это может быть просто разговор с выявлением проблем, с фокусировкой на проблемах и способах их решения. Но иногда бывает, что первая встреча является и последней, если на ней удалось точно выяснить проблему.

Обычно, если терапия не ограничивается одной встречей, семья приглашается на следующую. Большинство психотерапевтов работают не чаще раза в неделю, лучше — раз в две недели. Многие семейные терапевты дают семье домашнее задание: какие-то действия или упражнения, которые позволят семье двигаться к решению проблем гораздо быстрее.

— А что происходит дальше?

— Терапия обычно не продолжается долго, это обсуждается на первом визите, или, как мы говорим, заключается "терапевтический контракт": на сколько встреч семья рассчитывает и какого результата, что очень важно, она ждёт; иными словами, что является критериями завершения терапии?

— Зачем так чётко обговаривать эти сроки?

— Мы исходим из того, что у психотерапии должно быть начало и должен быть конец. Семье достаточно своих собственных сил, мудрости и ресурсов, чтобы жить без постоянной помощи семейного терапевта. Ведь как-то же они жили до этого, и неплохо справлялись с теми трудностями, которые у них были.

— Чтобы бы вы хотели пожелать нашим читателям?

— Прежде всего, наверное, любви и мудрости. Мудрость людей, живущих вместе, помогает им быть более терпимыми к недостаткам друг друга, а любовь делает жизнь в семье счастливой и гармоничной.

Евгений Махлин, семейный психолог, психотерапевт.